Джефф Бек опаздывает на интервью на тридцать минут, хотя кому до этого какое дело? Я ждал его (или, вернее, мы ждали) четыре года, так что несколько минут теперь не решают ничего. Четыре года – именно столько времени прошло с момента выхода его последнего альбома, эклектичного и невнятного "Flash". Это было нелегкое время для Бека. Продюсер Найл Роджерс превратил гитариста в какую-то поющую, танцующую и размахивающую цилиндром марионетку, вследствие чего Бек добровольно затворился от мира в своем доме в графстве Суссекс, хотя мы и слышали его необычные пассажи то там, то здесь – на записях Мика Джаггера, Тины Тернер и проекта Box of Frogs ("Я пришел как-то раз под Рождество и наиграл пять гитарных соло"), а также видели его в эксцентричной роли в фильме "Близнецы" ("Я сыграл там, потому что они обещали бесплатную поездку в Калифорнию").

Однако на съемках видеоклипа Джаггера он познакомился с барабанщиком Терри Боззио (игравшем прежде в группе Missing Persons) и с клавишником Тони Хаймасом, после чего начал собирать группу для записи альбома "Guitar Shop". Именно такой альбом он должен был записать четыре года назад. Полностью инструментальный, он впервые для Джеффа за 16 лет, прошедшие со времен группы Бека, Богерта и Эпписа, записан в формате трио. В новом трио нет бас-гитариста (Хаймас играет басовые линии на клавишных левой рукой), что предоставляет гитаристу достаточно свободы для игры закрученных линий, при этом оставляя его вольным в выборе ритмических партий (послушайте, что он делает на заглавной вещи с альбома).

Он наконец-то появляется во всей своей скромной и непритязательной красе: вытертые джинсы, расстегнутая рубаха с короткими рукавами, дешевенькие кеды, во рту самокрутка. Он заходит в конференц-зал звукозаписывающей компании медленно, застенчиво, на его лице появляется легкая улыбка, когда он видит своего собеседника. Когда мы впервые повстречались с Беком шестнадцать лет назад, мы прошли через тот же первобытный ритуал – смотрели и мерили взглядом друг друга, прежде чем сказать первые слова. Именно так он и строил свою карьеру на протяжении 25 лет – с осторожностью. Он сохранил в себе прямоту и честность, которую, так или иначе, утратили многие его ровесники и современники. Все изменения в его карьере всегда были вызваны больше личными, нежели профессиональными факторами.

Беку всегда удавалось попасть в нужное место в нужное время – его попросили выступить в Вудстоке, однако честность для него всегда стояла выше, чем имидж в глазах публики. А теперь он вернулся, он пережил шестидесятые и играет со всей мощью и страстностью тех дней, когда он выступал с Родом Стюартом, и с техникой и артикуляцией периода "Blow By Blow". Альбом "Guitar Shop" охватывает невероятный спектр жанров: он заключает в себе все – от фанка ("Day In the House") до мощнейшего шаффла ("Stand On It"), превосходно записанных продюсером Лейфом Массесом, работавшим с Europe, ABBA, Led Zeppelin.

И вот – по прошествии четырех лет, которые он никогда не забудет, Джефф Бек рассказывает нам о разрыве, об альбоме "Guitar Shop" и о жизни, какой ее видит Джефф Бек. Тони Хаймас и Терри Боззио также присутствуют во время интервью и делятся своим наблюдениями.

Прошло более трех лет с выхода вашего последнего альбома ("Flash") и девять лет с тех пор, как вы в последний раз ездили в турне – где вы прятались все это время?

Джефф Бек: Я участвовал в нескольких не слишком приятных для меня проектах: альбомы Джаггера "Primitive Cool" и Малколма МакЛарена "Waltz Darling". По-моему я как-то столкнулся с ним в одном из клубов и спросил: "Что ты думаешь о том, чтобы сделать что-нибудь вместе?" К моему изумлению, он ответил: "Да, было бы круто". Я удивился, поскольку я считал, что мой стиль слегка не подходит для него, даже в чем-то ему бесполезен, что-то вроде того. Но, к моему удивлению, он перезвонил мне и сказал: "Эй, давай обсудим кое-что". Это было странно, потому что он посылал мне все эти кассеты с необыкновенной и прекрасной музыкой конца 19-го века, с мюзиклами, серфом, классикой и кучей всего другого. А потом он спросил: "Что ты об этом всем думаешь?" И так, слово за слово, в итоге я принялся за работу и потратил на запись где-то месяц.

Вам нравилось то, что он делает?

Джефф Бек: О, да. Мне нравится альбом "Buffalo Gals…" и то, как он манипулирует людьми. Мне очень хотелось посмотреть, на что мы способны вместе.

В прежние времена вы не очень охотно работали и записывались с другими людьми. Почему вы стали это делать сейчас?

Джефф Бек: Я не хотел играть много, потому что когда играешь, начинаешь задумываться: "Итак, что я буду играть? Где я буду играть? С кем?" Все эти проблемы наваливаются на тебя, когда начинаешь думать о них. Если у тебя нет альбома или нет песен, ты не можешь начать с пустого места. Тебе нужно поднять трубку телефона и сделать звонок, и нужно серьезно отнестись ко всему, запуская эту машину. Для того, чтобы сделать это, мне пришлось найти барабанщика и узнать, свободен ли Тони Хаймас. При этом, я собирался остановить свой выбор на Саймоне Филлипсе, который обычно всегда был поблизости и всегда мне помогал, однако на этот раз он не смог, потому что он был завален работой по горло (играл на ударных во время турне с воссоединившимися The Who).

Я снимался в видео Мика Джаггера под названием "Throwaway", для чего мне понадобилось собрать все свое терпение. Во время съемок я познакомился с Терри Боззио, так все и сложилось. Я решил: "Отлично, я позвоню своему другу Тони и расскажу ему про этого парня". Вкратце говоря, вот так все и получилось.

Вы изначально выбрали именно Тони в качестве клавишника, ведь вы так редко пользуетесь услугами одного музыканта дольше, чем в течение одного турне или при записи одного альбома?

Джефф Бек: Да.

Тони Хаймас: Я думаю, у нас общие взгляды на вдохновение, хотя оно имеет у нас разные источники (у меня – из классической музыки, у Бека – из блюза). Но мы с ним понимаем, когда нам обоим нравится что-либо, и так было всегда с самого начала нашего сотрудничества в 1978 году. Даже несмотря на мое классическое образование, к тому времени, когда я стал играть с Джеффом, я уже успел поработать с Джеком Брюсом и имел опыт игры рока и джаза.

Как вы интерпретируете то, что Джефф показывает вам? Как создается песня?

Тони Хаймас: Это смешение идей, его, моих и идей Терри. Я не показывал ему своего материала, в отличие от того, как это было, например, при записи альбома “There and Back”. У Джеффа появлялся какой-либо гитарный ход, и я говорил ему: «Давай разовьем эту идею, сыграй-ка это еще раз на полтона выше», и мы играли это вместе.

Джефф Бек: Я заходил к Тони пару раз, и мы за парой стаканчиков обсуждали недоработанные нами моменты. И, невероятно, но мы использовали эти маленькие наброски; среди них были моменты, которые мы применили на записи.

Каков был основной замысел альбома “Guitar Shop”?

Джефф Бек: Это просто абстракция, пластинка на любой вкус. Заглавная вещь представляет собой бодрый, фанковый, рваный ритм в духе Принса с несколькими воплями. Мне пришла в голову идея о звуках, доносящихся из музыкального магазина в субботу утром, где шесть тысяч людей вопят и играют в совершенно различных стилях. Чтобы сделать все это удобоваримым, я дал Тони несколько сэмплов с записью криков, и он просто вставил их. Изначально это были гитарные звуки, но потом я заменил их на сэмплы просто ради пущего эффекта, ну вы понимаете. Мы хорошо повеселились с ними.

Вы таким образом иронизируете над современными музыкантами?

Это было своего рода комической попыткой привлечь к себе внимание. Играя инструментальную музыку, вам нужно выдать нечто совершенно потрясающее, и лучшее, что мы смогли придумать – это такой акцент. Это был голос Терри, и мы его слегка замедлили. Мы применили несколько современных сложных эффектов, но лишь для того, чтобы придать ему более интересный оттенок.

Думали ли вы о том, что за прошедшие три десятилетия аудитория выросла в техническом плане и привыкла к чудесам современной обработки?

Да, конечно. Я знаю все это, но для меня пришло время подняться и заявить о себе. Иначе время-то проходит. Мне уже скоро пятьдесят стукнет (Джефф родился в 1944 году).

Мне потребовалось прослушать запись несколько раз, чтобы в полной мере оценить объем проделанной работы. Например, партия ритм-гитары в “Guitar Shop” настолько проста, но в то же время настолько совершенна, что это даже пугает.

Джефф Бек: Я хотел, чтобы любой ребенок мог взять гитару и тут же содрать партию, которую я сыграл. Ее сыграет любой двенадцатилетний пацан, настолько она проста.

Играли ли вы под метрономную дорожку на этом альбоме?

Джефф Бек: Мы начали запись без нее. Мы пытались сделать "живую" запись в составе трио, но все мечты провалились уже через пять минут.

Тони Хаймас: Единственной вещью, которую мы записывали под метроном, была “Guitar Shop”.

Джефф Бек: Мы хотели, чтобы она была безукоризненно точной. Мы стремились к тому, чтобы она была абсолютно ровной, и знали, что Терри сможет так сделать, и что он проявит себя во всей своей красе.

Тони Хаймас: все остальное на альбоме было записано «вживую», без метрономной дорожки.

Поскольку мне прислали только кассету, у меня не было возможности ознакомиться со вкладным буклетом. Кто продюсировал альбом?

Джефф Бек: Мы продюсировали его совместно, а помогал нам эмоциональный здоровяк из Швеции по имени Лейф Массес. Мы никогда раньше не работали с ним, но он стал для нас просто подарком; а так у нас не было даже и мысли о продюсере, или звукорежиссере, или о ком-либо еще. Наша студия была занята. А эта простаивала на протяжении то ли трех, то ли шести месяцев, и цены были значительно снижены, вот и мы и схватили ее. Мы придумали и написали песни, сделали аранжировки, записали демо и спродюсировали все в один заход. Студия называлась “Sol”, она стоит прямо на Темзе и принадлежит Джимми Пейджу. Раньше ей владел Гас Даджеон (известный в шестидесятые продюсер), но потом ее купил Джимми Пейдж. Все песни Элтона Джона были записаны в ней.

Что-то происходит, когда вы работаете в английских студиях в отличие от американских студий. Я имею в виду, альбом “Blow by Blow” был записан в Англии, а “Wired” – в Америке…

Джефф Бек: Я понял, что вы имеете в виду. Все намного проще. Мне хорошо работается в английских студиях. Я просто не испытываю в них никакого постороннего давления.

Это первый альбом, который вы по-настоящему действительно продюсировали самостоятельно? (Джефф именовался в качестве продюсера на различных песнях в предыдущих альбомах, но иногда это, скорее, определялось условиями договора с издателем, чем истинным вкладом в работу над песней).

Джефф Бек: Да, это на сто процентов заслуга Бека, Боззио и Хаймаса.

Можете ли вы прослушать проделанную работу и сказать: «Да, это хорошо, это можно оставить»?

Джефф Бек: Нет, я просто помешан на этом.

Тони Хаймас: В таких случаях мне приходится говорить: «Ради Бога, оставь это соло».

Джефф Бек: Иногда он удерживает меня, и именно этого мне и надо. Иначе я могу дойти до абсурда.

Мы говорили о песне “Guitar Shop”. Как насчет “Savoy”, очень характерной вещи?

Джефф Бек: Ну, 90 процентов альбома было записано на Страте, но в одной песне я сыграл на старом Tele. Но не более того. Может быть, есть также пара фрагментов, сыгранных на Jackson, где нужны были более пронзительные ноты. По-моему, гитарное соло в финале “Guitar Shop” было записано на Jackson. Strat мне подарил Сеймур (Дункан, который сделал для Бека несколько других инструментов), это было одно из его собственных творений. Он собрал его из лучших частей, какие были у него. Звукосниматели на нем также от Сеймура, но это все, что я о нем знаю.

Les Paul больше не используете?

Джефф Бек: Это реликвия, которая хранится у меня в доме. На “Savoy” я провел медиатором вдоль струны, но это было просто, чтобы пометить время, потому что мы не знали, что будем играть дальше. Я просто отсчитывал время, наигрывая флажолеты, а потом это так и осталось в записи.

Но вы по-прежнему играете пальцами?

Джефф Бек: Да, я попытался играть медиатором на репетиции, но через четыре с половиной секунды я выбросил его в помойку.

Я слышал, что вы сломали большой палец в ноябре 1987 года. Создало ли это проблемы для вас?

Джефф Бек: Да, я сломал его. На правой руке. Через два дня я осознал, в чем дело, и это вывело меня из строя на пару недель.

Песня “Behind the Veil” стала еще одной вашей попыткой играть регги (в песне “She’s a Woman”, записанной на альбоме “Blow by Blow”, были ритмы в духе Марли)…

Джефф Бек: Эту вещь написал Тони. Мы были в студии в течении восьми месяцев, но нам пришлось покинуть ее, потому что кто-то другой забронировал в ней время. Поэтому мы поехали в город Чиппинг Нортон. Поскольку мы постоянно меняли эту песню, в первой студии мы не дошли до монтажа. Потом мы поиграли с ритмами, и в итоге получилось регги. Затем мы пытались положить на этот ритм дюжину различных мелодий, и ни одна из них не подходила. В итоге Тони предложил свой вариант, и все срослось – вышла забавная задумчивая медленная мелодия поверх регги, и я никогда не слышал ранее ничего подобного.

В этой песне ваш гитарный звук, похоже, меняется от такта к такту.

Джефф Бек: Это всего лишь гитара; это не смена различных установок эквалайзера. Там есть реверберация, но, пожалуй, это и все. Сигнал шел напрямую со звукоснимателей через предусилитель в усилитель. А потом я просто менял звучание при помощи своих пальцев, а не путем вращения ручек или нажимая рычаг.

Как вы считаете, все эти нюансы вашей игры становятся еще более заметными благодаря отсутствию бас-гитариста в группе, который бы перекрывал эти частоты?

Джефф Бек: Да, надо мной не нависало басовое громыхание, и мне не нужно было укладывать свои партии – сама природа баса такова, что он заполняет широкий диапазон частот, и вы уже не можете в них играть. Это было великолепно, полнейшая свобода.

Каково это – когда в вашей ритм-секции играет Терри Боззио?

Джефф Бек: О, это и впрямь забавно. Слышать как кто-то играет с огнем – это просто потрясающе. По моему, Терри играет более отвязно, чем Саймон (смеется). Более рок-н-ролльно; Саймон же, скорее, склоняется в сторону более джазовой манеры игры, более чистой. Я не говорю, что это не имеет отношения к рок-н-роллу. Просто манера Терри слегка менее ровная, чем у Саймона.

В песне “Big Block” мощнейший гитарный звук. Через что вы играли?

Джефф Бек: Это просто такой стиль а-ля Хендрикс… что ж, я тоже играл так, но он всегда использовал выкрученный на полную мощность Marshall и Fender Strat. Именно это вы слышите на этой песне. Рифф в середине записан дважды; я сыграл нисходящие октавные пассажи и потом продублировал их. Тони вставил духовые, и вдруг все это зазвучало как биг-бэнд Дэвида Роуза с Бадди Ричем.

Соло – это то, как звучит Fender в сочетании с Marshall. Мой старый любимый звук – раскачанный на полную мощность, сметающий стены студии, громкий, славный и срывающий крышу. И вам уже плевать на весь остальной мир. Вы просто берете гитару и играете.

В этом альбоме я применил кое-что, что раньше отложил в сторону, и долгое время пренебрегал этим. Теперь же я возвращаюсь к своим корням.

К слову о прежних временах, похоже, вам не слишком-то нравится альбом “Flash”.

Джефф Бек: Нет, это были очень грустные времена для меня. Я не слишком понимал, что я должен делать или чего ждут от меня. Я попал в руки Нью-йоркских богов (Найла Роджерса). В то время мне казалось самым правильным просто пойти к Нилу и записать гаденький попсовый альбом. Я могу говорить совершенно откровенно: мы хотели сделать именно хитовый альбом. Невероятно, но песня "People Get Ready" не достигла таких высот, каких мы от нее ожидали.

Звукозаписывающая компания впала в уныние, и все песни Найла не получили должной оценки, а я сам получил "Грэмми" за песню, которую сочинил Йэн Хаммер. Понимаете, о чем я? Мы вообще не должны были связываться с Найлом. Возможно, было бы куда лучше для нас, если бы мы продолжили тогда линию, начатую за три или четыре года до того, но, к сожалению, этого не случилось.

"People Get Ready" изначально была всего лишь демо-записью, которую я сделал в доме у одного парня на Венис-Бич. У него под рукой оказалась гитара, и он хотел показать мне свой микшерный пульт. Это была настолько хреновая гитара, что единственный аккорд, который строил – это был "ре". И я подумал: "Что бы мне такого сыграть в "ре"? Он настроил мне фантастический звук, и я продолжил играть. И в течение нескольких секунд он "нарулил" это "воздушное" звучание, а мне пришло в голову вот это: "дада даа даа" (напевает гитарный пассаж из песни), и мы тем же вечером показали это Роду. Он сидел в стеклянной операторской комнате у себя дома и говорил с нами по телефону, и поначалу совсем не заинтересовался. Но, как только он услышал получающуюся песню, он тут же прибежал к нам. На следующий день мы уже свели ее, примерно за два часа. Жалко, что мы не записали миньон или мини-альбом.

Знали ли вы, когда выпустили "Flash", что следующий ваш альбом будет инструментальным?

Джефф Бек: О, да. Если вы съеживаетесь на заднем сиденье машины, когда ваша запись звучит по радио, не стоит заниматься этим вообще. Вы должны гордиться и говорить: "Ну-ка сделай эту хрень погромче!", а не "Сделай-ка потише!"

Вы уже говорили раньше, что вы ненавидите петь. Что же вас заставило изменить себе в "Flash"?

Джефф Бек: Это был Найл Роджерс! Он настаивал. Он сказал, что в этом нет ничего плохого, что это было нормально в 1984 году, что люди, которые не могли петь, сэмплировали свой голос. Мной просто руководил парень, который претендовал на то, чтобы считаться самым крутым. Таким он и был.

Манера, в которой вы сыграли основной рифф в песне "People Get Ready", напоминает мне о технике, использованной вами в песне "Where Were You" с нового альбома. Это так?

Джефф Бек: Это просто образец "поющей гитары". Я помню, как я сидел и наигрывал болгарские народные мелодии, которые я тогда слушал, и в этой песне чувствуется их легкое влияние. Я пытался стать певцом с гитарой и не позволить никаким техничным партиям править собой. Просто писать мелодии и играть их настолько хорошо, насколько смогу, вместо того, чтобы импровизировать.

Песня "Stand On It" начинается как нормальный шаффл, а затем слегка выходит за его рамки.

Джефф Бек: Да, это было забавно. Я хотел сделать что-то на основе прямолинейного кранчевого ритма в стиле ZZ Top с этакими фанковыми щелчками на заднем плане – что-то вроде собственной версии описанного мной звучания с моими воплями поверх него и помпезными аккордами от Тони.

Я сыграл один великолепный нисходящий пассаж слайдом. И еще есть кусочек в середине, где я тяну рычаг тремоло вверх и очень быстро дергаю его, благодаря чему пружины начинают вибрировать. Поэтому весь бридж дрожит, вот так: "брррр" (имитирует быстрое поступательное движение туда и обратно), что вызывает вибрацию.

Вы знакомы с Билли Гиббонсом?

Джефф Бек: Да, но я общался с ним очень недолго. Мы с ним как братья на расстоянии. Он замечательный музыкант. Он также потрясающий мелодист; в песне "Rough Boy" прекраснейшее соло. Оно могло бы длиться бесконечно.

Песня "Day In The House" звучит странно.

Джефф Бек: Мы использовали такой ритм впервые. Это такой катящийся ритм в стиле Бо Диддли, который можно было бы, наверное, применить в диско. Но мы хотели сыграть не идиотский "дынц-дынц" (имитирует удары малого и большого барабана в диско), а танцевальную музыку. Также в ней есть примесь африканских ритмов. Потом Терри наложил свой "экологический рэп". Получилось забавно; песня вышла с очень "черным" уклоном, что-то наподобие клубного ритма с британским голосом поверх него.

Я также сыграл там эдакое смешное соло, "кривое" и панковское. Я не ориентируюсь на гаммы, я просто пытаюсь каждый раз не выбиваться из общего ключа, и, чтобы так получилось, приходится немало повозиться.

Песня "Two Rivers" показывает вас с другой стороны, это очень утонченная вещь.

Джефф Бек: Да, это последовательность нот звучит замечательно. Когда я ее слышу, я теперь знаю уже, что я могу сделать намного лучше. Мелодические линии слишком быстрые, слишком торопливые; к ним следовало бы подойти слегка более деликатно. На самом деле, было трудно добиться того, чтобы все ноты перетекали в одну – я хотел чтобы пять нот просто прозвучали и остались незавершенными. Но когда я подключил гитару, мне пришлось приглушать каждую ноту, которую я сыграл. А затем ко мне присоединился Тони и я сыграл ряд восходящих флажолетов. Мы сделали эту песню за пять минут и затратили шесть месяцев на то, чтобы окончательно отшлифовать ее.

Когда вы играете, это звучит настолько непринужденно…

Джефф Бек: Я рад, что это звучит так (смеется). Звучит смешно, но, может, быть это и было непринужденно, когда я в первый раз сыграл что-то, но, чтобы повторить это, впоследствии нужно приложить немало усилий.

В песне "Slingshot" "серединистое" и яркое звучание слиты воедино. Бывает ли так, что вы "наруливаете" звук и думаете: "Это могло бы подойти для вот такого риффа"?

Джефф Бек: Да, все верно. Я выбираю лучший звук из того, что доступно на настоящий момент и смотрю, что я мог бы сделать с ним. Мы запрограммировали на игрушечной драм-машине такой маниакальный трэш-металлический барабанный рисунок, а потом сели и придумали сумасшедшую и странную басовую партию. Тони повторил ее на своем басу и уже начал было отрываться от земли. Если вы можете сделать так, чтобы что-то звучало захватывающе, при помощи игрушечной драм-машины, то это что-то да значит.

(В этот момент в комнату заходит Терри Боззио, примерно на пять минут).

Вы познакомились с Джеффом на съемках видеоклипа на песню Джаггера "Throwaway"?

Терри Боззио: Все верно. Мне позвонили за день до этого, я играл на арендованной установке, и у меня была всего лишь одна пара палочек. Палочки не преминули сломаться, поэтому я продолжил играть с Джеффом Беком одной палочкой, а Мик Джаггер кричал: "Это кошмар!" Я думаю, что Мику понравилось, а Джеффу так совершенно точно понравилось. Джефф спросил меня, не хотел бы я поиграть с ним, и я согласился.

Джефф Бек: На самом деле мы играли "вживую". Мик подал идею снять примерно триста дублей. Мы сыграли "Sex Machine" Джеймса Брауна и просто выжали из песни все, что можно. А "Carol" и "Foxy Lady" с вокалом от Мика прозвучали блестяще. Я давал интервью для MTV там же на балконе, и какой-то парень сказал: "Эта группа готова отправиться в турне" (говорит с преувеличенной официальной интонацией). Я ответил ему, что мы собрались только сегодня. Готовы отправиться в турне! Типичное замечание для представителя звукозаписывающей компании.

Могли бы вы сказать, что уже тогда вы почувствовали что-то особенное в музыкальном плане?

Терри Боззио: О, да. Чувство ритма Джеффа очень подходит мне. Вряд ли я бы стал играть с кем-то, кто оказывает на меня давление, но Джефф настолько превосходит всех, что это мне нравится. В том, что касается чувства ритма, я бы сказал, что я предпочитаю что-то в духе Тони Уильямса и Майлза Дэвиса – как пуля в лоб, прямо между глаз. Игра на грани, в постоянном напряжении.

Джефф Бек: Вся привлекательность заключается в том, что мы сопоставляем несопоставимое. Это не замкнутые в рамках одного стиля вещи, где есть один тип звучания, который идет на протяжении двух часов. Группа Бека, Богерта и Эпписа была трио, но это был тупиковый путь. Вы не могли и мечтать о том, что в каждой песне будет нечто особенное. Каждая из них требовала определенной стилистики. У меня дома где-то валяется второй альбом группы, так там вся пленка покрылась плесенью. Чудесный такой зеленый кустик.

Помогают ли вам новейшие студийные технологии или служат помехой для записи?

Джефф Бек: Они помогают, но все занимает чертову уйму времени. Здесь нельзя спешить. Если вам нужно тщательно разобраться с каждой новой программой, с каждым приспособлением, которое содержит примерно восемь тысяч сэмплов, приходится сидеть и прослушивать их все. Иначе, если пролистывать их не глядя, можно упустить великолепный сэмпл. Однако в том, что касается сэмплирования, мы пытались избегать его по мере возможности. Именно так мы поступаем сегодня, и мы использовали сэмплирование лишь совсем немного, просто чтобы сделать такое звучание для тех, кому это нравится.

Процедура микширования была просто адской мукой: мне казалось, что абсолютно все звучит хорошо. Я не хотел принимать в ней участие. Я просто хотел, чтобы мне представили готовую вещь. Например, Тони использовал немыслимое множество различных звуков на клавишных при записи песни "Two Rivers", и все они звучали прекрасно, на мой вкус. Я не знал, какой выбрать, поэтому я просто вышел из комнаты.

Терри Боззио: но основной подход был таков: дать Лейфу возможность работать самому, и, по мере необходимости, подключаться и вставить свои две копейки.

(Терри и Тони выходят из комнаты; интервью продолжается с одним Джеффом Беком).

В следующем году выходит ваш сборник под названием "Beckology", знаменующий собой 25-летие вашей музыкальной карьеры. Можете ли вы представить, что вы будете по-прежнему заниматься музыкой еще через двадцать пять лет?

Джефф Бек: Да, не вижу причины, почему нет. Трудно сказать, что я буду делать тогда. Я подвергаю себя опасностям гастрольных поездок, поэтому я ненавижу ездить в турне. Посмотрим, как будут двигаться дела, если я смогу вернуться. Я никогда не был на виду столь долгое время, чтобы иметь возможность понять, будет ли кто-то по мне скучать. Хотя это же рок-н-ролл. Сегодня здесь, завтра там.

Есть ли какие-либо моменты в вашей карьере, о которых бы вы жалели?

Джефф Бек: Да, мне хотелось бы разорваться надвое, но вышло так, что я не могу посвятить своей карьере всю жизнь. На протяжении последних 22 или 24 лет я отнимал, по меньшей мере, половину для своих личных нужд. И единственная причина, по которой я сижу здесь – это то, что я так делал. Если бы это было не так, я не был бы таким бодрым и стремящимся продолжать заниматься музыкой.

Как вы относитесь к тому, что Rolling Stones и The Who отправляются на гастроли одновременно с вами?

Джефф Бек: Звучит иронично, что старики вновь вышли на свет. Однако это чистейшей воды совпадение. Я собрался отправиться в это турне очень давно. Я не знаю, что побудило Пита вернуться – желание лично проверить, на что они способны или здесь замешаны финансовые вопросы. Или он это затеял просто ради развлечения. Много людей рады были бы поглядеть на них, пока они еще способны выступать. К сожалению, Муни нет с нами. Но зато есть Саймон Филипс и он даст всем хорошенько просраться.

Я слышал четыре песни с последнего альбома Stones ("Steel Wheels") и это просто нечто. Если они и впрямь собираются вернуться с таким материалом, то это будет просто чума. Если бы это был бы плохой альбом, я бы сказал, что, разумеется, они записали его только ради денег. Люди хотят видеть их на сцене всех вместе; им не нужен один Мик или Кит в своих дизайнерских щегольских шмотках. Они хотят видеть, как играют Rolling Stones.

Иногда по вам трудно сказать, волнует ли вас что-то или нет. Что же тогда способствовало вашему творчеству?

Джефф Бек: Когда даже ваши носки начинают двигаться – вот это круто. Ничто не сравнится с этим. Мы получали огромное удовольствие от репетиций – когда появлялся кураж и все знали, что им делать и вкладывали свою энергию в песни – это здорово оживило альбом. Это было просто нечто.

Почему вы решили выпустить альбом и поехать в турне именно в этом году? Вы заскучали или же … ?

Джефф Бек: Ну, время текло очень быстро, и передо мной стоял выбор: или это, или же начать работу над новой машиной. Я просто с головой ушел в машины – я делаю их в течение шести лет, по восемнадцать часов в день. Я обожаю строить машины и ненавижу их мыть.

Вы упоминали раньше, что, возможно, основной мотивацией для турне Rolling Stones были деньги, но тут же развеяли эти мысли. Были ли у вас проекты, которыми вы занимались за плату?

Джефф Бек: Да, но это был не первый альбом Джаггера ("She's The Boss"), в записи которого я участвовал только ради удовольствия, и звучит он соответствующе. Он звучит как хорошее начало для чего-то действительно многообещающего. Но при записи второго альбома ("Primitive Cool") я осознал, что меня используют как приглашенного музыканта, типичного студийного гитариста, и мне это очень не понравилось.

Почему так произошло?

Джефф Бек: Я думаю, что он носился с идеей создать огромное шоу, где он был бы звездой, а мы все – простыми смертными и больше никем. Мне это было не по душе. Я хотел играть во вторых Rolling Stones с перспективой стать чем-то вроде альтернативных Rolling Stones с Джаггером на вокале; и я был уверен, что и он хочет того же. Но со временем я осознал, что он, скорее, склонялся к тому, чтобы записать эти старые песни так, как хотелось ему.

Он хотел продюсировать все сам и получить в результате очень стилизованный альбом, чего мне не хотелось ни в коей мере. В самом начале проекта он сказал мне, что он хочет, чтобы я поехал с ним в турне, и я работал над "She's The Boss" изо всех сил, что ему также понравилось. Но когда была завершена лишь половина второго проекта, я начал потихоньку выходить из него. Ему нравилось то, что я делал, но мне самому не нравилось то, как это все происходит.

Каждый день приходили какие-то ритм-гитаристы и вкладывали свои две копейки в запись. Я чувствовал себя полным болваном. Я отказался продолжать работу над альбомом (впоследствии как замена в турне был приглашен Джо Сатриани) – я просто не мог поступить иначе.

Как вы относитесь к Сатриани или другим молодым гитаристам?

Джефф Бек: Да, я считаю, что они довели до совершенства свой стиль, но это, в общем-то, все, что можно сказать. Интересно, куда они будут двигаться в музыкальном плане. Не только в техническом, потому что этого они уже добились. Я слышу множество соло, которые звучат просто невероятно, но они звучат так, будто кто-то играет упражнения. Понимаете? Они звучат слегка бездушно – страстно, но в то же время без души.

Как вы считаете, смогут ли музыканты 80-х годов по прошествии двадцати лет значить так же много, как сегодня музыканты 60-х?

Джефф Бек: По правде говоря, не знаю. Все зависит от того, что произойдет с их музыкой. Если ее будут поддерживать так же, как музыку шестидесятых, если по ней будут ностальгировать, тогда через 20 лет они оглянутся назад и скажут: "Послушайте-ка вот это". Но я, скорее, склонен дать отрицательный ответ, потому что современные гитаристы так похожи друг на друга.

В конце концов, они играют столько нот, что вряд ли среднестатистический американец или среднестатистический покупатель вообще способен понять разницу между ними. Когда вы садитесь и вслушиваетесь, вы можете совершенно определенно назвать имя гитариста. Но эти играют так быстро, играют тэппингом и все такое в этом духе, что человеческое ухо просто не способно воспринимать информацию на такой скорости.

Этот стиль – тэппинг и все такое – он вас никогда не интересовал?

Джефф Бек: Это всегда звучало немного комично, на мой взгляд, но ответ – да, интересовал. Это похоже на безумную блоху, скачущую вверх и вниз по накладке грифа. Я пытаюсь достичь намного большей агрессии, большей "грязи" в своей манере игры. При всем при том, мне хотелось бы уметь играть с такой сноровкой, хотя…

Можете ли вы сказать, что ваши альбомы "Blow By Blow" и "Wired" оказали влияние на некоторых из этих молодых гитаристов, играющих в манере "блоха скачет по накладке"?

Джефф Бек: Мне немного стыдно, но у меня нет этих альбомов. Но я слышу отрывки по радио. Иногда это небольшие кусочки, позаимствованные у меня, иногда побольше. Но мне следует воспринимать это как комплимент; делая так, они выбирают беспроигрышный вариант. Но если кто-то сдирает вашу новую вещь от и до и делает собственную версию прежде, чем вы выпустите свою, это не дело.

Альбом "Blow By Blow", вышедший в 1975 году, стал подлинным началом того, что можно было бы называть вторым пришествием Джеффа Бека как инструменталиста. Он стал самой продаваемой вашей пластинкой (и впоследствии был признан первой в истории инструментальной пластинкой, достигшей первой позиции в чартах) – как вы считаете, удалось ли ему идеально отразить вас как музыканта на данный период времени?

Джефф Бек: Да, до настоящего времени. Поскольку он был доморощенным проектом – просто клавишник и я сам, у которого возникли четыре или пять идей. Точно так же, как в этот раз – нужно просто дать музыканту возможность свободно работать. Каждый делает свое дело как надо, и потом все собирается воедино. В остальном все зависит от людей и от того, как сильно они напрягают свои уши при прослушивании.

Была ли тогда для вас инструментальная музыка тем стилем, в котором вам бы хотелось играть всю жизнь?

Джефф Бек: Я не говорю, что если великий певец пришел бы ко мне, я бы сказал ему: "Вали отсюда!" Просто такого в моей жизни еще не было. Музыкальный бизнес заставляет их, как кроликов, лезть в одну нору и бежать одним и тем же ходом: "Скорее! Давайте влезем в этот ход и побежим с кем-нибудь". Им просто нужно заполучить работу, а что касается меня, так я не слышал среди них какого-то оригинального либо выдающегося таланта.

Есть Теренс Трент Д'Арби и группа Simply Red, но они уже ушли далеко вперед и сделали себе имя. Зачем мне связываться с певцами, когда у нас неплохо получается играть гитарную музыку? Я хотел бы иметь возможность выйти на финальный поклон и не хочу позволять певцу забрать всю честь себе.

Вы считаете, что именно в этом состояла часть проблем, когда вы играли эти несколько концертов с Родом Стюартом?

Джефф Бек: Да, это было просто безнадежно. Он был звездой, а я так – на заднем плане. Просто он не хотел отпускать своих приятелей, игравших в его группе, и это было нормально. Но, как мне казалось, ему, возможно, хотелось распустить эту компанию и собрать настоящих тяжеловесов. Но они были идеальны для него, как свита Рода Стюарта. Может быть, он обходился с ними чересчур мягко.

К слову о певцах, какие чувства вызвала у вас смерть Кита Рельфа (умер от удара током у себя дома в 1976 году)?

Джефф Бек: Это было печально, хотя я и не общался с ним близко. Но Yardbirds встряхнули многих, они врезали слушателям прямо по яйцам. Их музыка была просто неистовой по сравнению с тем, что делали The Monkees, Dave Clark Five, Herman's Hermits или The Animals. Хотя, я думаю, The Animals тоже были весьма необузданными, как и Rolling Stones. На самом деле, мы застали самое начало The Animals, Rolling Stones и Beatles, а вслед за ними следующей по значимости британской экспортной единицей стали Yardbirds.

Я всегда считал, что нас принижали, потому что тогда в самом расцвете были Beatles. Все спрашивали нас, знаем ли мы Beatles, а мы отвечали: "Нет, не знаем. А вы знаете нас? Вот мы, прямо перед вами". Мне кажется, что мы во многом положили начало панковскому движению. Для нас это было время лозунгов: "догнать и убить!", экспериментальных соло, грохота, разбивания оборудования и агрессии.

Вы в то время много экспериментировали?

Джефф Бек: Да, часть времени мы уделяли свободным импровизациям, играли дикие версии песен типа "I'm A Man", где создавали какие-то абстрактные звуки, просто сходили с ума всю ночь, не выходя за рамки простейшей структуры песни. Это было здорово. Мы никогда не думали о выпуске концертного альбома, потому что мы считали, что мы делаем великолепные студийные записи, и не хотели, чтобы вся эта ерунда попадала на винил. Мы хотели, чтобы это сохранилось в нашей памяти, и не хотели бы сильно разочароваться от того, что "живой" альбом вдруг окажется плохим.

Вам предоставляли в студии полную свободу для экспериментов или, напротив, требовали от вас чего-то конкретного?

Джефф Бек: Нет, я чувствовал себя слабым композитором в сравнении с этими парнями. Они обычно показывали мне некую идею, ритмическую или в виде аккордов или какую-нибудь глупенькую мелодию, а я сидел и раздраженно бегал пальцами по грифу, ожидая своей очереди, чтобы сыграть и порвать их всех. Вот примерно так все и происходило. А они смотрели, как я злился и закипал, и, когда я срывался, мы все смеялись, после чего пропускали по стаканчику. На самом деле, я не мог внести что-либо свое даже в аккорды песни.

Вам никогда не хотелось совершенствовать свои композиторские способности?

Джефф Бек: В итоге я понял, насколько все это просто. Нужно только упрямо долбить одну и ту же аккордовую прогрессию, а затем прослушать ее со стороны. И тогда она звучит намного лучше, чем когда играешь ее. Но я постоянно раздражался и выходил из себя. Я смотрел, как выражения лиц слушателей менялись от заинтересованности до широкой Чеширской ухмылки, и тогда я понимал, что я делаю все правильно.

Джимми Пейдж, безусловно, был одним из тех, кто внес большой вклад в развитие этого метода сочинения песен. Вы не слышали его последний альбом?

Джефф Бек: Да, я слышал "Outrider". Я был слегка сбит с толку тем, что он пожелал выпустить подобную пластинку. Я был разочарован, поскольку я слышал, что он собирался выпустить двойной инструментальный альбом, и именно этого я и хотел от него. Слышать, как он играет на гитаре, играет соло, что-то вроде того, чем я занимаюсь.

Играя с Yardbirds, вы частенько разбивали свою гитару. Джон Пол Джонс как-то раз сказал мне, что, если он играл плохо, он пинал свой усилитель. Вы относитесь к тому же типу людей?

Джефф Бек: Да, так и будет. Это зависит от того, насколько катастрофична ситуация, насколько плохо идут дела, и именно это будет определять, сколько раз я пну свой усилитель.

Так какие же усилители вы пинали на этом альбоме?

Джефф Бек: Прежде всего, я не использовал никаких педалей, кроме перегруза Rat. Я играл через усилители Fender Twin и Fender Princeton в 90 процентах случаев при записи альбома. Также я использовал ревербератор Alesis Midiverb. Я использую студийное оборудование и не пользуюсь педалями. У меня был ревербератор Yamaha Rev 7, только чтобы придать гитарному звуку немного объема. Мы перепробовали несколько приборов, но в итоге отказались от всех них. Они оказались попросту не нужны. Я играл через Marshall в блюзовых песнях – я просто не могу себе представить мощной и скоростной вещи без огромного стэка Marshall. На Fender Twin это просто не выйдет сыграть. По-моему, это были 100-ваттные Marshall, но "головы" были настолько побиты, что на них не было никаких табличек или панелей. Возможно, они были и 200-ваттными, но мне так кажется, что это все же были "сотки". У меня примерно двенадцать "голов", и я не могу отличить их друг от друга – если они звучат хорошо, то мне, на самом деле, плевать, что это за модель.

Вы никогда не уделяли слишком много внимания оборудованию, не так ли?

Джефф Бек: Нет, меня это не интересует. Хотя, разумеется, я предпочитаю подключаться в усилитель, который дает хороший звук (смеется).

И, опять-таки, единственные гитары, которые вы используете – это…

Джефф Бек: Страт, сделанный Сеймуром, и Tele 54 года. А еще мелодическая линия в песне "Savoy" была сыграна на Gretsch в духе Эдди Кокрена. Это такая огромная кленовая "полуакустика" оранжевого цвета.

(Ранее в разговоре Джефф упоминал, что он также использовал гитару Jackson при записи альбома. Если это на самом деле так, то это один из трех Soloist, подаренных Беку Гровером Джексоном в промежутке между 1984 и 1986 годами. Сам Гровер, хотя он, разумеется, и не уверен в отношении конкретной гитары, считает, что это был инструмент с тремя синглами и тремоло Floyd Rose. Бек, по словам Джексона, ненавидит тремоло Kahler. На этой гитаре Бек играет в видео "Ambitious").

Можете ли вы похвалить себя за "Guitar Shop"? Вы, должно быть, испытываете невероятное чувство гордости за этот альбом.

Джефф Бек: Это просто чудо, что это альбом вообще увидел свет, потому что мы начали придираться к мелочам и выискивать недостатки в нем, и это все тянулось и тянулось. Когда вы слышите те же самые песни раз за разом, вы теряете связь со своими изначальными замыслами. Легко впасть в уныние, потому что вы думаете: "Эта хрень на самом деле происходит или нет?" Вам приходится откладывать эту вещь в строну, потом возвращаться к ней снова, и если она по-прежнему вам нравится, значит все в порядке. Вы можете как бы услышать ее со стороны. Мы сделали лучшее, что могли при тех условиях, что у нас были.

В этом году исполняется 20 лет фестивалю в Вудстоке. Впадаете ли вы в депрессию от мысли, что группа Бека/Стюарта была приглашена, чтобы играть на фестивале, но вы тогда отказались? Жалеете ли вы из-за того, что не выступали там?

Джефф Бек: Нет, я был просто счастлив, что меня не втянули в это дерьмо. У меня это всегда вызывало чувство дискомфорта – повязки, цветы, босые ноги, пацифики, вся эта хрень. Это все не мое; я чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег, во время этих событий середины шестидесятых. Когда Yardbirds впервые приехали в Америку, все было хорошо, потому что тогда еще не было хиппи. Их было какое-то небольшое количество, и они только что появились. Но большинство наших слушателей носили такие же прически, как и сегодня – с бритыми затылками. И все носили рабочую одежду и затыкали за отворот рукава пачку сигарет "Camel". Парни смотрели на нас с отвращением, а девочки падали в обморок. Это было весьма забавно. Это была такая приземленная аудитория в пышных юбках. А потом настала эпоха расклешенных брюк, длинных волос и повязок на голову. Я не переносил этого, мне это попросту не нравилось. Мне нравился рокабилльный стиль, в духе Джина Винсента. Вот что мне хотелось видеть, и вот чего я был лишен. Я нигде не мог увидеть этого. Я постоянно спрашивал всех: "Где Чак Берри? Где Джин Винсент? Где Элвис?" А они отвечали: "Что? Парни, вы знаете, кто такие The Beatles?" А мы им: "Да пошли вы!" Ага, примерно так все и было.

То есть, вы считаете, что вы вернулись с тем, чтобы побыть с нами какое-то время? И между этим и следующим турне не будет девятилетнего перерыва?

Джефф Бек: Да, для меня это будет новый опыт – играть впервые со своей собственной группой и с совершенно новым материалом.

И все-таки здорово, что вы вернулись.

Джефф Бек: Да, это классно. Я рад, что все так случилось.

беседовал - Steven Rosen, 1989
modernguitars.com
перевод - Илья Шлыков