В этом выпуске гитарная рубрика предстанет перед вами в несколько непривычном виде. К беседам с отечественными звездами шести струн мы, разумеется, вернемся, но на сей раз есть весьма значительный повод отклониться от программы. Визит в Москву Джо Сатриани, подготовленный бравой командой A&T Trade (а по совместительству - сайта guitars.ru) в беспрецедентно сжатые сроки - три недели - заставил затрепетать сердца, наверное, всех, кто знает, с какого конца следует браться за гитару. В крошечном зальчике ЦДЛ нашлось место и для наших корреспондентов. Все понимали, что у нас на глазах вершится история... Правда, жесткий график пребывания маэстро в России не оставил нам шансов получить свой "эксклюзивный кусочек" Сатриани, но не беда. Кое-какие вопросы удалось задать на импровизированной получасовой пресс-конференции в "Музторге". В дополнение - впечатления о мероприятии от человека, который тоже находился на сцене, справа от Джо, и выполнял нелегкие (кто был там, тот поймет!) обязанности переводчика.

Джо Сатриани любим в России. Под его музыку отечественное телевидение рекламирует металлопрокат и показывает красоты природы. Его слушают металлисты и прогрессивные домохозяйки.

И если "Satch Boogie" еще не стал гимном российских метателей тортов, то "Always With Me Always With You" точно входит в фонотеку любого уважающего себя донжуана. Среди наших гитаристов авторитет учителя Стива Вая и Кирка Хэммета непоколебим. Наконец, у Сатриани есть официальная страница в рунете, свой отдельный форум, чем не может похвастаться ни один зарубежный гитарист. Невозможно увлекаться гитарой и не знать, кто такой Джо. Маэстро настолько вездесущ, что до некоторых пор было неясно, существует ли он вообще.

Поэтому вполне объясним ажиотаж, который возник вокруг билетов на мастер-класс Сатриани в Москве. Джо приехал без группы, поэтому о концерте пришлось забыть, однако увидеть живого Сатриани хотелось очень многим. Посмотреть на Джо и дотронуться до него можно было еще до мастер-класса: организаторы устроили автограф- и фото-сессию в салоне "Музторг". Экстремальные солнечные очки Oakley, веселая панамка колокольчиком - маэстро скромно приютился в самом дальнем углу салона, под стеной Ibanez. Мурлыкающее "Good morning", рукопожатие, круглая роспись с двумя точками на буклете, гитаре, руке (кто что подставит), вспышка фотокамеры - и Сергей Тынку выпроваживает вас вон: следующий...

Печально, но факт: на 5 рок-изданий было выделено менее 30 минут общения, об эксклюзивном интервью пришлось забыть. Да и на общей пресс-конференции самые интересные вопросы остались за скобкой (про G3, новый альбом): у Сатриани очень строгий менеджер с секундомером вместо сердца. Сам Джо оказался теплым, обаятельным человеком, без тени позерства или геройства. (Мистика: во время беседы с улицы отчетливо доносились звуки баяна).

Мастер-класс в "Центральном доме литераторов" практически не удался именно как мастер-класс. Хотя Сатриани пытался говорить на сугубо музыкальные темы (о теории тонального центра, например), ничего специфически гитарного у мастера не спросили. Вообще, вторая часть мероприятия (вопрос-ответ) показалась слишком короткой, а третья (чествование-благодарности) - слишком затянутой. Зато первая часть оставила впечатление какого-то чуда.

До приезда Сатриани по Интернету ходили слухи о рояле в кустах. Но никто не догадывался, что этот рояль окажется едва ли не полноценной заменой концерту. Джо отыграл под минус девять вещей:

1. The crush of love
2. Flying in blue dream
3. Satch boogie
4. Hill groove
5. Always with me, always with you
6. The summer song
7. Midnight
8. House full of bullets
9. Clouds race across the sky

Звук был отстроен классно (Джо привез с собой в Россию только гитару, поэтому большое спасибо организаторам за отличную отстройку), "минус" - очень качественный, скорее всего, те же дорожки, которые использовались при сведении альбомов. Сколько бы Джо ни говорил о том, что каждый раз исполняет свои песни по-новому, сыграно всё было нота в ноту, отличия от студийных вариантов были только в чисто концертных трюках, например, в "вытягивании" медиаторных флажолетов до визга рычагом левой рукой. Лысина сверкала, фирменная улыбка Джо распространялась до ушей и шире, зал рукоплескал, а сам Сатриани аплодировал переводчику. Лишь во втором блоке песен, перекрутив ручку громкости, Джо заволновался и выдал пару смазанных нот.

Как только Сатриани отыграл "The Crush of Love", гражданин слева повернулся ко мне и сказал: "Никогда бы себе не простил, если б не попал сюда". А тот, кто не попал, никогда не поймет, что потерял. И дело вовсе не в звуке и технике.

Дмитрий ТИЛЛИ

ДЖО САТРИАНИ:
"Я РОДИЛСЯ В ЭПОХУ РОК-Н-РОЛЛА"

Что значит для вас эта акция, проводимая Ibanez в России?

Любой музыкант скажет вам, что он хочет, чтобы его музыка была доступна всем. Поэтому так выгодно работать с крупными компаниями вроде Sony: во-первых, у них налажена дистрибьюторская сеть по всему миру, во-вторых, в подобных фирмах очень талантливый персонал, который занимается буквально всем. Они находят продюсеров для музыкантов, занимаются рекламой, обеспечивают поддержку прессы. Их дело не ограничивается только печатанием CD и DVD и рассылкой дисков по магазинам. На музыкальном рынке сейчас мощная конкуренция, и без крупных компаний и их акций никто бы не узнал, кто такой Джо Сатриани и какую музыку он играет.

С чего началось ваше сотрудничество с Ibanez?

Мы начали работать с Ibanez в 1988-м, или даже в 1987-м году… Мне хотелось, чтобы они делали гитары, похожие на те, что изготавливал я сам: мензура 25,5, хамбакеры, простой дизайн, небольшой вес, без резких кромок, чтобы можно было играть и сидя, и стоя, и чтобы не приходилось специально удерживать правую руку, как приходится делать, когда играешь на Fender Telecaster.

За эти годы мы создали много моделей, прототипами которых стали гитары, на которых я играл при записи своих альбомов. Эти экземпляры сделаны из разных сортов дерева - махагони, японской и американской липы, с различными типами бриджа, разной фурнитурой. Одна из последних и самых сложных разработок - так называемая "хромовая гитара". Хромирование - вообще очень сложная штука, а здесь - особенно, ведь хром нужно нанести на дерево.

У вас много известных учеников. Кто из них превзошел вас и кто больше остальных импонирует вам как гитарист?

Каждый хорош по-своему. За десять лет у меня было больше тысячи учеников, из них широко известны лишь несколько человек: Джефф Тайсон, Кирк Хэммет, Стив Вай, Дон Доплер. У последнего, кстати, летом выходит альбом на лейбле Вая. По-моему, самый необычный из моих учеников - Чарли Хантер. Он играет на 8-струнном инструменте, который выглядит очень странно. Он одновременно ведет и ритм, и гармонию, и бас. Это звучит как целая группа с басом, саксофонистом, барабанщиком… Потрясающе! Чтобы поверить в то, что это возможно, нужно увидеть выступление Хантера.

Осенью в Москву приезжал барабанщик Грегг Биссонетт и очень тепло отзывался о сотрудничестве с вами. Расскажите о работе с ним и с его братом, басистом Мэттом, подробнее.

Братья Биссонетт удивительно талантливы. С ними меня познакомил Стив Вай, когда я искал ритм-секцию для записи "Extremist". Мы отлично сработались - и в студии, и на концертах. Раз вы видели Грегга, то знаете, что он очень веселый; он выделяется даже внешне, и здорово, когда в группе есть такой человек. Мэтт во многом похож на него, при этом он - отличный импровизатор и автор. В музыке Грегг и Мэтт понимают друг друга на уровне чувств, они же братья - и это слышно!

Вы работали с Элисом Купером над альбомом "Hey, Stupid!" Как вы попали в этот проект, какие остались впечатления?

В то время Боб Пфайфер с Epic Records искал для меня вокалиста. Он же работал над этим проектом Элиса Купера. Боб знал, что когда-то я был большим фэном Элиса, он познакомил нас, и мы с Купером и его продюсером в течение одного дня поработали над несколькими песнями. Это был первый и последний раз, когда я играл с ним.

А со Слэшем и Стивом Ваем удалось поработать тогда?

Нет. Альбом записывался частями, как и большинство дисков в наше время. Слэш работал в студии за неделю до меня. Стив Вай вообще не присутствовал, его тогда не было в Лос-Анджелесе. Ему отослали материал, и он работал над своими партиями дома. Мы так и не встретились во время записи.

17 ноября 2003 года - дата последнего выступления Deep Purple с Блэкмором. 2 декабря на его месте уже были вы. Как вы успели так быстро подготовиться?

У меня было полторы недели. До ближайшего концерта в Японии оставалось полмесяца, и они выслали мне кассету с записью последнего шоу Deep Purple. Причем гитара была только на половине записи, потому что потом Ричи ушел со сцены. Полторы недели я практиковался под эту кассету, потом полетел в Токио. Всего мы отыграли восемь концертов. Влиться в Deep Purple было легко, они так здорово играют. Единственная проблема - нужно было выучить очень много материала, потому что концерты были длинные.

Как родилась идея японских концертов с Миком Джеггером?

Предложение присоединиться к группе Джеггера подоспело очень кстати. В то время мой второй альбом "Surfing With The Alien" только-только увидел свет. Даже те люди, которым очень нравились мои диски, всё еще не знали, как я выгляжу. Как только я попал в коллектив Джеггера, у меня начали брать интервью "Rolling Stone", "CNN", "Wall Street Journal", "NY Times", и очень быстро ко мне пришла известность. А шанс выступить с таким шоуменом, как Мик Джеггер, выпадает раз в жизни. Половину 1989 года мы гастролировали по Японии, а потом по Австралии и новой Зеландии. Было классно.

Свое творчество вы ассоциируете больше с классическим искусством или с современным роком?

С обоими направлениями. Я родился в эпоху рок-н-ролла, и эта музыка у меня в крови. Но я изучал и другие жанры, пытался разобраться во всех гитарных стилях, с которыми сталкивался. Если какая-то техника не подходит для игры на электрогитаре, я ей не занимаюсь, вот и всё. Например, классические гитаристы должны иметь ногти определенной длины, чтобы извлекать из гитары нужный звук, требуемое звучание определяет и общую постановку рук. Хотя я и не играю на классической гитаре, но понимаю, зачем всё это нужно. Такое осознание классического пальцевого звукоизвлечения помогает мне расширить свои возможности игры медиатором.

В большей части ваших композиций название точно отражает течение мелодии, его можно пропеть на основную тему, как например, в вещи "Until We Say Goodbyе". Что у вас рождается в первым - мелодия или ее имя?

Очень часто я начинаю с названия, а иногда и с истории. Записываю для себя то, что меня вдохновило. При этом иногда важны сами слова, их звучание, а иногда - смысл.

В роке больше значение имеет личное начало. В этом смысле он противоположен фоновой музыке, саундтрекам и прочим жанрам, которые можно назвать "описательными". Яркий пример описательной музыки - "Полет шмеля", сама композиция подобна тому, что она описывает. А вот "Лунная соната", наоборот, на звуковом уровне не передаёт тему любви - для понимания смысла произведения требуется личное начало, слушательская интерпретация.

Скажем, если бы "Surfing With The Alien" была музыкой для фильма, гитара должна была бы издавать инопланетные звуки, но "surfing" - отражение внутреннего состояния...

Планируете ли Вы выступить с концертами в России?

Мы всегда пытались приехать, но Россия находится очень далеко от наших обычных маршрутов... Каждые два года мы концертируем по Европе, но в любом случае перелет в лишнюю тысячу километров должен иметь смысл: мы не можем себе позволить ехать так далеко ради единственного концерта. Однако с каждым годом мы включаем в европейское турне всё больше и больше городов, расположенных поблизости от России, и, надеюсь, в следующий раз приедем в Москву и Санкт-Петербург.

28.03.04 InRock #13/04
Расшифровка - Дмитрий ТИЛЛИ и Михаил ТАТАРЕНКО.

МАСТЕР-КЛАСС ДЖО САТРИАНИ:
СВОБОДНЫЙ ПОЛЁТ
28 марта, воскресенье, обеденное время. ЦДЛ. Малый зал.

Полтора десятка человек одновременно разворачивают систему звукоусиления, вешают баннеры, налаживают гитарный стек, монтируют плазменные панели и стараются не наступать друг другу на ноги (и на руки). Постепенно хаос принимает упорядоченные формы и в начале пятого среди общей деловой суеты на сцене незаметно появляются две фигуры. Это Джо Сатриани и его менеджер Мик, ветеран шоу-бизнеса, работавший еще со своим тезкой Джеггером. На предложение пройти в гримерку и переодеться Джо отмахивается - потом, сперва дело. Ситуация для Сатриани - несколько непривычная. Всего второй мастер-класс в его жизни - и вдобавок полностью на чужой территории. Это не концерт, на котором основную работу делает привычная звуковая команда и личный техник, которым достаточно сказать: "Сегодня всё как обычно". По мере приближения дня мастер-класса Мик присылал всё новые и новые технические подробности райдера - Джо не сразу вспоминал о необходимости мелочей, которые для него давно являются чем-то само собой разумеющимся. По счастью, ничего нерешаемого подручными средствами не "всплыло" прямо на саундчеке.

Постепенно становится ясно, что время от времени появляющиеся на лицах Джо и Мика недовольные гримасы - не "звездные" капризы. Это действительно от нервов (не забыли ли сами чего), и это - часть профессии. Если какую-то мелочь, даже некритичную, можно исправить, то надо "построить" техников, чтобы они непременно это сделали. Но по мере того, как контуры рабочей зоны для Сатриани приобретают окончательные очертания, настроение маэстро улучшается. Наконец начинается собственно саундчек. Сатриани играет композицию за композицией - настройка является еще и разминкой; Мик слушает из зала, довольно кивая головой. Все присутствующие начинают осознавать, что именно они - первые, кто слышит виртуоза "живьем" на российской земле. Те, кто сейчас стоят у входа в ЦДЛ, будут уже вторыми.

За пять минут до открытия дверей Джо удаляется в гримерку, чтобы вновь появиться на сцене через десять минут, сразу после приветственного слова проповедника гитаризма и одновременно менеджера по гитарам Ibanez Сергея Тынку. На Сатриани - те же самые кроссовки и продранные на коленях джинсы, что и во время саундчека. Единственное изменение в имидже - очки. "Privet", - обращается Джо, к сидящим в зале, вызывая всеобщий восторг. В не меньшее возбуждение приводит публику дальнейшая речь маэстро. Он предпочитает больше играть, чем говорить, и мастер-класс обещает быть также и мини-концертом (хотя и под минусовку). Меньше слов - больше дела. Сатриани нажимает на кнопку плеера - и после цоканья хэта сходу влетает в "Crush Of Love". На своем ограниченном мониторами, педалями и усилителем пятачке он передвигается с кошачьей пластикой, абсолютно не чувствуя себя стесненным. Последняя нота "Crush Of Love" повисает в воздухе, переходя в "заводку" усилителя, и из-под этой бесконечной ноты вырастает "Flying In A Blue Dream", за которой без паузы следует "Satch Boogie".

Выбраный Сатриани подход - три блока по три вещи. После каждого сеанса гитарной магии - разоблачения. Практически ни слова о технике (единственное исключение - краткое введение в двуручный тэппинг на примере "Midnight"). Остальное касалось исключительно композиционных приемов и мышления. Общий знаменатель речей Джо - свобода. Максимальная свобода в выборе композиционных средств. Сочетание рока "старой школы", блюза и свинга с модерновой техникой. Теория тональной оси как средство свободного полета вокруг тонального центра. Перенос разрешения задержания в бас аккордов для освобождения мелодии от этой обязанности. Обыгрывание аккордов различными модальными ладами по вкусу, чтобы не сидеть в одной гамме... Сатриани можно бесспорно назвать диалектиком гитары, ибо концепцию анализа и синтеза он реализует на 100%.

Много полезной для музыкантов информации маэстро высказал и в процессе вопросов-ответов. У одного из столпов джаза, пианиста Ленни Тристано, он учился пропевать, то есть пропускать через себя партии самых разных музыкантов: от Чарли Паркера и Джо Колтрейна до Веса Монтгомери и Тони Айомми. Если Сатриани ошибался, то занятие тут же прекращалось. Итогом этих уроков стало умение осознать всем своим нутром, прожить, прочувствовать музыку других исполнителей и перенести этот подход на свое творчество. Кроме того, занимаясь вокалом (уже с другим преподавателем), Сатриани, хоть и не преуспел в пении лично, стал лучше понимать всю физиологию процесса и перенес элементы вокальной техники в свою манеру игры. В этом контексте понятны последовавшие чуть позже язвительные комментарии маэстро по поводу качества официальных нотных сборников - ну чему можно научиться по бумаге, кроме как переставлять пальцы в нужной последовательности!

К слову, нельзя не отметить выдержку Джо, которому не раз приходилось терпеливо рассказывать о его мимолетной работе в Deep Purple. Наверное, ни в одной другой стране журналисты не задавали ему столько вопросов про эту группу... Хорошо еще, что на мастер-классе обошлось без них. Правда, следующим утром в студии радиостанции "Ultra", где снималось и записывалось интервью, Сатриани пришлось еще раз вежливо сказать, что Deep Purple запомнились ему как потрясающе сыгранная группа, и что он не считал нужным менять те партии Блэкмора, которые являлись, на его взгляд, неотъемлемой частью материала DP. На радио Джо даже поведал - с наглядной демонстрацией - насколько замечательно Ричи Блэкмор в соло "Smoke On The Water" не замыкается в соль-минорной пентатонике, а чередует ее с си-минорной. (Уникальные кадры - Джо Сатриани объясняет соло Ричи Блекмора.)

Вообще, о музыке и гитарах Сатриани может разговаривать бесконечно. Если есть ничем не занятая минута (буквально минута!) и гитара под рукой, пусть даже неподключенная, он будет что-то на ней играть. Его менеджер шутит, что из-за этого Джо так и не стал скандальной рок-звездой, ему просто некогда "дисциплину хулиганить и безобразия нарушать". Идеальный подопечный для ветерана рок-менеджера пенсионного возраста!

Впрочем, статус звезды дает право с подкупающей прямотой и безмятежной улыбкой отвечать на некоторые вопросы (например, по поводу ошибок в записях бывших учеников или правильности тех же нотных сборников) чуть ли не буквально: "Да мне пофиг". Или признаться в симпатии к Linkin Park (правда, с оговоркой, что главное у них - "жизненность текстов").

И это тоже еще одна сторона свободы самовыражения, которую Джо Сатриани ухитряется сохранять, несмотря на то, что средой его обитания являются жесткие законы музыкальной индустрии.

Александр "Pafos" АВДУЕВСКИЙ