Со времени ошеломляющего дебюта Rage Against Machine в 1992 году новаторское исследование возможностей электрогитары Томом Морелло открыло один из самых привлекающих внимание и узнаваемых саундов в рок-музыке. Он рассказывает, что использование эффектов в решении этой задачи – это еще не все…

Кортеж авто Audioslave подъезжает к служебному входу пещерообразной манчестерской Evening News Arena, и Tom Morello, Chris Cornell, Tim Commerford и Brad Wilk появляются из четырех персональных членовозов в окружении свиты, которой гордилась бы и Уитни Хьюстон. Кому-то покажется удивительным, что заявляющая о своей политической позиции группа на самом деле позволяет себе свойственные поп-звездам понты, но если вы представляете такой же интерес для больших звукозаписывающих лейблов, как и Audioslave, вам не избавиться от тысяч персональных помощников и сотрудников, которые будут согласовывать каждый ваш вздох. До того как к нему пристала команда МТV, нам удалось отловить гениального Тома Морелло, чтобы поговорить о гитарах; и в частности, о том уникальном подходе к инструменту, что был характерен для него на протяжении всей карьеры в Rage Against Machine и сейчас в Audioslave…

Как гитаристу, который ассоциируется с расширением звуковых возможностей инструмента, посылают ли тебе производители новый аппарат на тестирование?

Время от времени мне присылают новое оборудование, но сейчас у меня практически один и тот же сет аппаратуры уже лет 15, а может быть и дольше. Этот сет я собрал случайно. Я жил в Лос-Анджелесе и играл в команде до Rage Against the Machine, и у меня украли всю аппаратуру из микроавтобуса. Мы направлялись в студию, и мне просто надо было чем-то заменить ее, так что я зашел в музыкальный магазин и купил голову и кабинет, которые у них были, вот так и получился мой сет. Это как вмешательство провидения. У меня также практически один и тот же набор педалей. Я просто стараюсь сделать все возможное, задействуя все свое воображение применительно к весьма ограниченному количеству аппарата, чтобы добиться интересного звука и тембра, а не пытаюсь постоянно подменить отсутствие идей новым оборудованием.

Достаточно компактный сет аппаратуры помогает тебе лучше сосредоточиться?

Это совершенно точно способствует большему сосредоточению. Одна из сильных сторон моей игры на инструменте - это способность сосредоточиться практически исключительно на творческой стороне дела и воображении, а не просто втыкаться во множество новых примочек. Те, кто считает, что у меня много эффектов, ошибаются. Думаю, у меня их меньше, чем у любой команды из тех, о которых вы пишите в этом выпуске вашего журнала. Это Crybaby Wah, фирменная педаль DigiTech Wammy, цифровой дилэй и педаль тремоло. Еще у меня педаль EQ, которую я использую для буста во время соло, и иногда я использую MXR Phase 90.

Был ли DigiTech Wammy для тебя откровением в плане открытия новых возможностей?

Совершенно точно. У меня неприязнь к упакованным в рэки эффектам, потому что я не заморачиваюсь на всякого рода технических штуках, а тут гармонайзер в простой педали, то есть довольно интересный прибор. Он появился у меня примерно в то время, когда мы собирали Rage Against the Machine – мы были рок-командой, играющей хип-хоп, а я был назначен диджеем. Он открыл столько возможностей в плане саунда, так много, что я думаю, даже производители не подозревали.

Какой совет у тебя есть для гитаристов, которые хотят поэкспериментировать с новым саундом?

Я думаю, что первоочередная вещь – это совершить то самое изменение сознания. Мы, гитаристы, берем в руки гитары, потому что нам нравиться другие гитаристы, и естественно, мы считаем, что хорошо играть на гитаре означает что-то вроде того, как звучат наши кумиры. Очень сложно вырваться из этой колеи. Для меня момент просветления наступил в ранний период Rage. Мы выступали на разогреве перед двумя другими командами, и в этих командах играли три гитариста, каждый из которых обладал феноменальной техникой, демонстрировал ослепительную тонкость и беглость во владении инструментом. Я подумал тогда, вот тут три парня на одной нелепой сцене в один нелепый вечер, с чего бы это и я должен участвовать в этой гонке? Это помогло мне осознать, что то, чем я восхищался в моих гитарных кумирах, была именно их оригинальность. Тогда я и совершил этот переворот в собственном сознании и занялся не ладами, тональностями и теорией, а различными прикольными фишками и так называемыми ошибками в моей игре, и попытался превратить это в музыку.

В чем состоит твой подход к гитарным соло?

Он изменился. Впервые за все время, на Out of Exile соло были полностью импровизационными. Обычно идеи возникают в процессе сочинительства, но в этот раз я сознательно не собирался ничего предварительно готовить. Я хотел, чтобы это было как если бы я в первый раз услышал эту песню и по ходу начал джемовать. Это вызвало некоторые проблемы, потому что мои парни из группы вынуждены были тупо играть сотни дублей вместе со мной, но в конце концов это принесло свои плоды. Звукоинженер даже не говорил мне, какую вещь он сейчас поставит – он просто включал меня за пару тактов до начала, и я должен был продолжать. Мне действительно приходилось соображать на ходу, и я думаю, что в результате это добавило всему какой-то особенной динамики.

Так значит, раньше даже такие маньячные вещи как Know Your Enemy (с дебютного альбома RAM 1992 года) должны были быть заранее продуманными?

Know Your Enemy как раз тот случай, когда я хорошо знал, что хочу сыграть, еще до записи. Идея и структура вещи возникли спонтанно, но в процессе живого исполнения. Я попытался воссоздать это безумство в студии. Этот саунд - педаль Whammy, выставленная на квинту, включенный тумблер, и все сыграно с определенной сноровкой.

Тебе никогда не приходила в голову мысль, что звук, который ты делаешь, заходит слишком далеко?

О нет, только не это. Нет такой штуки, как «зайти слишком далеко». У меня есть своего рода тест – я знаю, что двигаюсь в правильном направлении, когда звукорежы начинают валиться со смеху от запредельности того, что происходит. Rick Rubin не пускают в студию, когда я пишу соляки, а между прочим, у него очень жестокое чувство юмора. Но Brendan O’Brien точно бы посмеялся над тем, что я играю, и сказал бы - ну давай, сыграй теперь свое соло. А я бы ответил – чувак, так это и был мой соляк!

Что ты считаешь своей самой отвязной фишкой в плане использования эффектов?

Все они очень просты, и имеют большее отношение к простым идеям применительно к сочинительству песен, чем к потрясной технике, но тумблер датчиков имеет все же особенное значение. Надо иметь две ручки громкости, одну на каждый звукосниматель. Выкручиваешь одну на 10, а другую до нуля, и тогда тумблер будет по сути работать как выключатель в режиме on/off. Теперь все дело в том, как использовать и применять эту простую идею. Используя эту фишку в сочетании с различными аккордами, нотами, фидбэком, вау, можно открыть целое море возможностей.

Кроме педалей, для извлечения необычного звука ты охотно используешь свойства своих гитар. Что же в них такого особенного?

В основном, наверное, это мое упрямство! Много лет у меня была гитара Arm The Homeless. Мне ее сделали по спецзаказу в Голливуде, и она была ужасна. Все в ней было заменено, кроме корпуса. Я стремился к особенному звуку, который все никак не мог получить. Однажды я провел четыре или пять часов в репетиционной студии, один, просто пытаясь нарулить нужный звук.

Я почти уже бросил это дело, и последняя попытка была не то чтобы чрезвычайно успешной, но я запомнил, что делал, и теперь это положение ручек выставлено на том усилителе, на котором я буду играть сегодня вечером, и их выставляют так на каждое выступление и каждую запись. Это тоже пример изменения сознания, потому что важно не звучание гитары, а музыка, которую ты делаешь. Долой поиск идеального сочетания аппарата и звука, вот что я называю моим гитарным саундом. Для меня это прекрасно работает, потому что это больше сингловый звук, но это и настоящий риффовый рок, так что это звучало очень необычно в отличие от другой игравшейся тогда музыки.

Ты явно смог достичь одного из самых узнаваемых сегодня саундов…

Если бы я мог купить «правильный» аппарат, о котором мечтал в то время, я уверен, что это был бы гораздо более традиционный саунд, и через пятнадцать лет мы с тобой вряд ли занялись бы этим интервью! Другая моя основная гитара это Fender Telecaster, которую я использую для строя drop-D.

У Arm The Homeless топ-лок на верхнем порожке, поэтому мне нужна была гитара для низкого строя, и мой тогдашний сосед по комнате обменял мне свой Telecaster на усилок, и он стал моей гитарой для drop-D строя. И снова это смешно, потому что Telecaster – это не гитара для heavy metal, однако на этой гитаре сыграны все риффы Rage Again Machine и Audioslave в строе drop-D.

У меня еще есть гитара Soul Power, одна из последних новинок в моем арсенале, она настроена на нормальные 440 герц. Это обычный Fender Stratocaster, в котором я сделал пару модификаций; тумблер датчиков и рычаг тремоло делают его более привычным.

Недавно ты использовал гитары Les Paul, они, конечно, отличаются от других твоих гитар?

Les Paul который я использовал на записи, был для вещей в строе drop-B. Это действительно очень красивая гитара, наверное, одна настоящая гитара из всего моего аппарата. Я даже боюсь играть на ней. У нее какой-то первозданный звук, она звучит великолепно, явно не чета другим моим гитарам – словно другая запись какая-то! Недавно мы играли несколько вещей Soundgarden в концерте. Для них я задействовал другой Les Paul, который я использовал как дублирующую гитару для наложений.

Это ты с помощью наложений добиваешься такого мощного студийного звучания риффов Rage и Audioslave?

Короткий ответ состоит в том, что мы играем вещь в студии всей группой. Эти риффы будут плотно звучать, когда мы сегодня сыграем их, они звучат плотно и в репетиционной студии, и так мы их и записываем. Это какое-то особое чувство, особый стимул, когда я, например, могу видеть Brad, когда играю, чувствовать как бы связку с Timmy, и вот так это и происходит. В микшировании мне нравится расклад как у Led Zeppelin, но мы иногда дописываем наложения с помощью одного из Les Paul.

Какова роль Rick Rubin?

У него великолепное общее видение ситуации. Он не из тех продюсеров, кто будет крутить ручки в студии – он это поручает своей команде инженеров, каждый из которых делает великолепную работу. Но в конечном счете они следуют его идеям. Он очень плотно включается в продакшн. Очень важная часть того, что превращает хорошую запись - в великолепную, связана с теми легкими или же очень серьезными изменениями, которые вы делаете именно на этой стадии. Rick также очень жестко ставит задачи в студии, добиваясь наилучшего, самого мощного дубля. Он в меньшей степени занимается доводкой деталей. Все от вокальных партий до гитарных соло мы в основном делаем сами. Но он великолепен, мы с ним делаем уже четвертый альбом.

Ну и последний вопрос – как ты оцениваешь современное положение дело в музыке?

Мы столько раз видели пришествие и закат одноразовых стилей – сейчас, например это возрождение восьмидесятых или garage-команд _ но столько групп, похожих друг на друга как цыплята, следуют все в том же направлении. Они безбашенно делают это вместо того чтобы попытаться искать что-то свое, оригинальное, что может долго продержаться. В такие периоды упадка звукозаписывающая индустрия действует по типу - хорошо, сейчас канают восьмидесятые – давай тогда пустим несколько команд с такими прическами, пусть играют эту музыку, но никто не занимается открытием новых артистов. Я думаю, что надежда и будущее звукоиндустрии – это поиск настоящих артистов, которые смогут завоевать внимание слушателя своим искусством.

От групп вроде Led Zeppelin по нынешним временам отказались бы, наверное, еще до их второго альбома…

Совершенно верно, или вот Bruce Springsteen, или The Who… Такие команды никогда бы не получили возможности расти. Надеюсь, мы делаем все что в наших силах, чтобы нести их знамя дальше. Мы делаем музыку, которая полностью независима от современного хит-конвейера. Одна из причин того, почему у нас до сих пор свои слушатели, это то, что мы всегда честно играли музыку, не стремясь вписаться в рамки принятого радиоформата.

Guitarist 2005
перевод - Венсаат