Инструменты   Музыканты   Полезное   Архив MP3   stnk   cyco   LINXY   Bonus   Форум
 
Fender. История глазами очевидца.
Глава 15. CBS Musical Instruments – июнь 1966

Июнь 1966 года стал мрачным временем для тех из нас, кто испытывал столь большое уважение к имени Fender, потому что именно тогда оно было убрано из названия компании CBS. С 10 июня 1966 года я больше не работал на Fender. Я работал в CBS Musical Instrument Division.

CBS, очевидно, были довольны работой Дона Рэндалла, об этом можно судить по выпущенному 10 июня релизу одного из ведущих менеджеров компании, Фрэнка Стэнтона, сообщавшему, что Дон возглавит вновь сформированное подразделение. Отныне Дон Рэндалл будет подчиняться непосредственно президенту CBS/Сolumbia Group Годдарду Либерсону (вы помните, что раньше он подчинялся Норманну Адлеру, исполнительному вице-президенту).

Я же перестал быть управляющим. Мне был дарован титул директора по производству. Получил я и перечень своих обязанностей на этом посту, подготовленный Управлением по организации планирования и развития CBS. Название управления звучало чуть более впечатляюще, чем моя новая должность. Но, понимаете ли, это не означало, что я буду получать больше денег, или что у меня будет больше полномочий – нет, лишь более звучный титул. Если же серьезно, то был просто красивый жест – совсем как финальный поклон перед тем, как опустится занавес.

Мне не нравились доходившие до меня слухи об отдельных сотрудниках отдела опытно-конструкторских разработок. Говорили, будто они насмехаются над Лео Фендером, отметают любые его предложения, которые он в качестве консультанта приносил на CBS. Лео знал о таких разговорах, и сегодня я могу сказать, что это, безусловно, имело последствия для его энтузиазма. Проигрывали от этого только СBS, а те, кто отпускал по адресу Лео пренебрежительные замечания, не достойны были даже чистить ему обувь. Лео был человеком гордым, обидеть его не составляло труда, хотя он никогда не стал бы жаловаться или признаваться, что что-то им услышанное его задело. Фредди Таварес после продажи CBS по-прежнему трудился на разработках, и готов поспорить, что он, если бы услышал подобное, отчитал бы того или тех, кто говорил подобные вещи. Фредди никогда не прибегал к брани. У него был богатый словарный запас. Когда он ругался на кого-то, он это делал в своем особом стиле, то есть по-гавайски.

Шла уже вторая половина сентября 1966 года, а особых идей от отдела разработок с тех пор, как управление на Fender перешло к CBS, все еще не поступало. Потом это наконец случилось. На мой стол поставили новый усилитель, и мне было сказано, что это есть опытный образец нового усилителя на транзисторах, который мы будем выпускать. В новой транзисторной серии усилителей было 14 различных моделей, и мне предлагалось подписать их в производство, поскольку они нервничали по поводу запуска. Я им сказал, чтобы мне оставили усилитель на некоторое время, чтобы я мог изучить его, если вдруг возникнут какие-то вопросы. Но чем больше я на него смотрел, тем хуже становилось мое настроение. Вы представить себе не можете, что они меня просили выпустить. Усилитель явно не годился в производство, и не просматривалось никаких практических возможностей для его обслуживания.

Я позвонил Полу Спрэнджеру и рассказал о своих озабоченностях, но мои доводы встретили отнюдь не самый радушный прием. Могу понять его невосприимчивость, ведь он испытывал такое давление, от него же ожидали новых разработок в производство. Со стороны разработчиков не появлялось ничего нового по усилителям с тех пор, как в январе 1965 года ушел Лео, а ведь с того момента прошло уже почти два года.

В том, что меня не устраивало в конструкции усилителя, не вижу вины лично Пола. Пол бы чертовски умелым инженером-электронщиком, но при всем к нему уважении, его выдернули из аэрокосмической промышленности и дали задание разработать продукт в абсолютно незнакомой ему отрасли. Он явно не догадывался, как важно делать такие усилители, чтобы их можно было легко ремонтировать, ведь он совершенно ничего не знал о трудностях, с которыми сталкиваются музыканты, постоянно перевозя аппаратуру с одной точки на другую. Думаю, что Пол Спрэнджер просто стал жертвой обстоятельств.

Через несколько дней после демонстрации усилителя мне показали образец небольшого комбо-органа. От меня также хотели визы для его запуска в производство. Глянув на орган, я почувствовал себя ненамного лучше, чем после знакомства с моделью нового усилителя.

Возникла настоятельная необходимость сообщить Дону о моих возражениях по моделям, которые меня просили завизировать в производство. Я попытался дозвониться ему, но… ответ был прежним: «Г-н Рэндалл отсутствует». В такой ситуации я просто не знал, что еще делать, кроме как отказываться визировать выпуск.

В течение определенного времени меня просили об этом пять или шесть раз, но я отказывался ставить свою подпись до тех пор, пока не поговорю с Доном. Но мне всегда отвечали, что его нет на месте.

6 декабря 1966 года ко мне из офиса сэйлзов в Санта-Ане приехал Стэн Комптон, правая рука Дона. После небольшого вступления он спросил: «Форрест, так ты выпустишь этот транзисторный усилитель и орган, или что?».

На что я ответил: «Нет, я считаю, что они не достойны имени Fender, и я хочу объяснить Дону Рэндаллу, почему я так считаю».

Стэн сказал: «Дона нет. Если ты не завизируешь их запуск в производство, мы найдем искать кого-то, кто сможет это сделать, а ты будешь работать под ним».

«Я ни в коем случае не могу с этим согласиться, и это означает, что я должен уйти» - сказал я.

Стэн ответил: « Мне жаль об этом слышать, но это именно те слова, которые я и ожидал от тебя».

Вторник 6 декабря 1966 года был моим последним днем на Fender. Я собрал своих ключевых сотрудников в комнате для совещаний, и заявил им, что слишком уважаю Лео, чтобы позволить сделать хоть одну деталь, не достойную носить его имя. Я сказал о том, насколько ценю данную мне с его стороны возможность быть причастным к производству музыкальных инструментов. Делать гитары было моим хобби, а он дал мне возможность зарабатывать этим на жизнь, и уже через сравнительно недолгое время. Я поблагодарил всех их за ту помощь, которую они мне оказывали, и могу вам сообщить, что на той встречи пролилась не одна слеза. Большинство из нас прошли вместе долгий путь. Последнее, что я всем им сказал, было: «Берегите и держите марку Fender так высоко, как только сможете».

Я собрал все свои пожитки, и когда в тот день я покидал свой кабинет, то чувствовал себя так, будто потерял своего самого лучшего друга. Все эти годы, исполненные тяжелого труда, иногда с примесью разочарований, я не сомневался, что буду работать на Fender до самого смертного часа. Уважаемый читатель, никогда не знаешь, как все обернется назавтра. Надо стараться делать все наилучшим образом уже сегодня.

Хотел бы прояснить один момент, а именно, объяснить настоящую причину того, почему же я уволился с Fender. Я читал несколько историй, в которых утверждалось, что я ушел, потому что у меня были расхождения с руководством CBS по поводу технологий производства. Это не так. Расхождения не имели ничего общего с технологиями.

Я ушел с Fender, потому что руководство хотело, чтобы я делал новую линейку транзисторных усилителей и комбо-орган, а я отказался, так как они были не достойны имени Лео Фендера.

Вы можете спросить, был ли я уж так близок с Лео. А можете ли вы назвать мне кого-нибудь другого, кто был бы достаточно близким другом Лео и уволился бы прежде, чем начали выпускать что-то не достойное его имени? Ударило ли это по мне в финансовом плане? Можете не сомневаться, ударило. Это сказывалось на нашем с Джоан положении еще долгие годы. Но не забывайте, что Лео и Эстер для нас были как семья, и есть еще такая штука как совесть, которая не давала бы мне покоя до конца моих дней, если бы я отвернулся от марки Fender. И я, черт возьми, не лицемерю.

В тот вечер я отправился через дорогу к Лео, чтобы сообщить ему, что больше не работаю в компании. Дверь открыла Эстер, она сказала, что Лео у себя в каморке, и предложила пройти во двор. Лео, судя по всему, чувствовал себя отлично и был в хорошем настроении, но продолжалось это недолго. «Лео, я больше не работаю в компании», - сказал я.

Улыбка тотчас исчезла с его лица, и он переспросил: «Что-что ты сказал?». Я снова повторил свою новость и объяснил, что произошло. До этого я ему не говорил, что еще по крайней мере два месяца назад мне показали образец транзисторного усилителя, потому что не хотел, чтобы он беспокоился по поводу его устройства.

Когда я рассказал ему это, Лео замолчал, и я заметил то, чего раньше никогда не видел. По его щекам текли слезы. Он сказал: «Тебе нужна своя собственная фирма, и если бы я не был связан с CBS контрактом, мы начали бы уже завтра». После этого я довольно быстро ушел, поскольку было ясно, что Лео расстроен тем, что произошло. По крайней мере так мне об этом думалось.

Я ушел с Fender 6 декабря 1966 года, а на следующий день снабженец написал бухгалтеру докладную об излишках наличных товаров. Он предлагал сбывать их по сниженным ценам, не указывая названия компании. Мы много лет работали, выдерживая инвентарный баланс, пока у меня после продажи CBS не отобрали матучет и закупки. И хотя я не имел к излишкам никакого отношения, мне сказали, что вину за них возложили на меня.

В следующий понедельник, 12 декабря, мне позвонил Марк Карлуччи из Chicago Musical Instruments (CMI). Марк был менеджером по продажам в Gibson, Inc., которым в то время владела CMI. Марк сказал, что слышал, что я больше не работаю на Fender, и спросил, чем я занимаюсь. Я ответил, что уволился и сейчас стараюсь привыкнуть к этому. Он заявил, что г-н М.Х.Берлин, председатель совета директоров CMI, хотел бы переговорить со мной, и они приглашали меня немедленно вылететь в Чикаго, обещая оплатить все расходы. Я ответил Марку, что не занимаюсь поиском работы, и не хочу никуда лететь накануне Рождества. Он сказал, что г-н Берлин будет сильно разочарован, если я не появлюсь в ближайшие день-два. В конце концов я согласился и во вторник, 13 декабря вылетел в Чикаго.

Короче говоря, в среду утром я имел встречу с г-ном Берлином и Стэном Рэнделлом, отвечавшим в руководстве CMI за производство. Мне сообщили, что CMI собирается строить под Ашвиллом в Северной Каролине большую, площадью в 123 тыс. кв.футов фабрику по производству корпусов органов Lowrey и пианино той же марки. Г-Берлин предложил мне инспектировать строительство фабрики в Ашвилле; организовать свертывание производства в Гранд Рапидс, Мичиган, где они делали пианино Lowrey до сих пор; и перевезти оттуда все, что я сочту нужным, на фабрику в Ашвилле, когда она будет построена.

Я поблагодарил их и сказал, что не заинтересован в этом предложении, поскольку не обладаю опытом производства пианино. Но потом после определенной дискуссии я все же согласился и 16 января 1967 года стал сотрудником Chicago Musical Instrument Co. Меня произвели в вице-президента по Lowrey и вице-президента и генерального менеджера Asheville Industries, как назвали новое предприятие. Г-н Берлин сказал, что если бы он полгода назад знал, что я уйду с Fender, он подождал бы и назначил меня президентом Gibson. Но он уже отдал эту должность другому человеку.

Мы с Джоан отложим переезд в Северную Каролину до того момента, как новый завод будет практически готов, а это займет определенное время. А пока я полетел в Чикаго на CMI и встретился со Стэном Ренделлом. На следующий день мы с ним отправились на фабрику, производившую пианино Lowrey в Гранд Рапидс. Там я приступил к своим новым обязанностям, а Стэн улетел обратно в Чикаго. Гранд Рапидс будет периодически моим вторым домом весь следующий год, пока я не перевезу это производство на Asheville Industries.

Я едва разместился в своем новом кабинете на Lowrey, когда получил звонок конференц-связи из Нью-Йорка. Звонили С.Гартенберг из финансовой службы и психолог, который подвергал меня всестороннему допросу. С.Гартенберг спросил: «Мне тут сказали, что ты больше не на Fender?». Я объяснил, что произошло, и хотелось бы мне, чтобы вы послушали их высказывания. И С.Гартенберг, и психолог, оба они считали, что к моим проблемам имел большое отношение тот бухгалтер из Fender Sales. Мое увольнение их сильно расстроило. Я им рассказал об излишках и их происхождении. Они пожелали мне всего наилучшего, выразили сочувствие, что все так обернулось, потому что, по их мнению, я проделал на Fender исключительную работу. А бухгалтера того потом уволили.

В течение 1967 и начала 1968 годов я перемешался между Фуллертоном, Чикаго, Гранд Рапидс и Ашвиллом. Долгими зимними вечерами в Гранд Рапидс я написал справочник работника для предприятия в Ашвилле. Не ставя меня в известность, один менеджер из ашвиллской Ассоциации промышленников выставил справочник на конкурс, на котором определялось лучшее в трех штатах руководство для работников. К моему удивлению, моя книжка заняла на конкурсе первое место. Тремя штатами были Джорджия и Северная и Южная Каролины.

Новое здание в Ашвилле закончили в марте 1968 года. Производство пианино Lowrey в Гранд Рапидс было свернуто, а весь пригодный инструментарий, оборудование и материалы перевезены на новое предприятие. В это же время Джоан, наш сын Кертис и я переехали из Фуллертона в Ашвилл.

12 сентября 1968 года стало днем торжественного открытия предприятия Ashville Industries. Среди присутствовавших были член Конгресса США Рой Тэйлор; редактор Music Trades Джон Маджески; многие официальные лица города и округа; г-н М.Х.Берлин, председатель совета директоров CMI; Стэн Ренделл, президент Gibson (на начало 1968 года); и другие представители руководства и сотрудники CMI. Впервые с тех пор, как была приобретена земля под строительство, представители CMI видели ашвиллское предприятие. Г-н Берлин никому и близко не позволял приближаться к нему. Вот такое большое доверие он мне оказывал. На мне лежала полная ответственность за сбор всего этого воедино.

Дон Рэндалл в конце концов решил, что не может больше мириться с политикой CBS Group и в начале апреля 1969 года уволился. Это был дьявольский стыд, ибо Дон проделал великолепную работу, все эти годы помогая достижению успеха Fender. Хотел бы я знать, чувствовал ли он себя так же паршиво, как я, когда увольнялся из компании.

Национальная музыкальная выставка 1969 года проводилась в Атланте, Джорджия. Ее посетили Стэн Комптон, старый близкий сотрудник Дона, и Дик Сиверт, отвечавший за приобретенную CBS Squire String Co., и я случайно встретил их там. Стэн сказал: «Форрест, а мы тебя искали. Хотел тебе сказать, что нам стоило тебя послушать. Большинство из тех транзисторных усилителей пришлось вернуть на доработку».

А потом добавил: «Хочу снять перед тобой шляпу за все то, что ты делал, управляя на Fender производством. Я и не представлял, сколько всего там требуется, нам ни за что нельзя было тебя отпускать».

Вы и представить себе не можете, как приятно мне было слышать все это. Я поблагодарил Стэна за добрые слова и с трудом удержался, чтобы не спросить: «А ведь я пытался вам втолковать про усилители, что ж ты не дал мне переговорить с Доном Рэндаллом?». Мне говорили, что после того как где-то на выставке в Европе Дону понадобилось заменить в усилителе индикаторную лампочку, он уволил аэрокосмического инженера. В конце концов он выяснил, что ремонт этих транзисторов отнюдь не легкое дело. Я бы мог ему сказать об этом раньше.

К тому времени и Джордж Фуллертон больше не работал в CBS Musical Instruments. Мне сказали, что его вынудили уйти, потому что считали, что он неэффективен. Вскоре после того, как он покинул CBS, его взял на работу Ernie Ball начальником производства на Earthwood. Они делали басы в форме акустических гитар.

В июле 1969 года я прилетел в Чикаго и прибыл на CMI отобедать с М.Х.Берлином. Он выглядел очень спокойным, и это было странно, поскольку обычно он просто-таки бурлил энтузиазмом, интересуясь, как я там справляюсь на Asheville Industries. Потом он спросил: «Форрест, а вы знаете, с чего я начинал в музыкальном бизнесе?».

«Да, - ответил я. – Вы продавали аккордеоны вразнос».

Слезы стояли у него в глазах, когда он сообщил: «ECL мне только что сообщили, что у них теперь контрольный пакет и они берут на себя руководство CMI». ECL – это южноамериканская компания, занимавшаяся цементом и пивом. Они стали проявлять интерес к музыкальному бизнесу и скупали акции CMI. В тот момент я хотел сделать или сказать что-нибудь, что могло бы как-то утешить этого великого человека. С минуту-другую мы оба молчали, а потом он произнес: «ECL хотят объединить производство, они отделываются от Ashville Industries и переводят все в Чикаго». Я ответил, что сразу же подаю в отставку, как только он найдет мне замену, потому что ни в коем случае не буду жить в Чикаго.

Г-н Берлин назначил моего преемника, и я немедленно покинул Ashville Industries и вернулся в Калифорнию. Джоан и Кертис оставались в Ашвилле, поскольку мы еще не продали там наш дом.

Месяцев через шесть г-н Берлин позвонил мне. «Форрест, чем вы сейчас занимаетесь?» - спросил он. Я ответил, что просто отдыхаю. На самом деле, я ждал, когда у Лео закончится контракт с CBS. Г-Берлин сказал: «У Ashville Industries полно проблем. У нас больше 700 пианино с треснутыми деками, а отношения с дилерами никогда не были такими плохими. Не могли бы вы вернуться, чтобы поправить положение и найти покупателя на это предприятие?».

Г-н Берлин всегда превосходно относился ко мне, и я просто не мог отказаться. Да, сказал я, я помогу. К счастью, Джоан еще не продала наш дом.

Я выехал обратно в Ашвилл, и за сравнительно короткий промежуток времени мне удалось решить проблемы, а также повезло быстро найти покупателя, Drexel Enterprises. Я провел ликвидацию производства, осуществил перевозку всего пригодного инструментария и оборудования обратно в Чикаго. Я продал большую часть материалов, не подлежавших перевозке. М.Х.Берлин был доволен проделанной мною работой.

Окончательное соглашение о слиянии ECL и CMI было подписано в понедельник 28 июля 1969 года. Оно стало последней точкой в истории Chicago Musical Instruments Co. Теперь компания называлась Norlin Corp. Это стало жестокой потерей для такого гиганта индустрии музыкальных инструментов, каким был мой друг и бывший босс, г-н М.Х.Берлин. В 1970 году он с Нортоном Стивенсом из ECL был на выставке в Чикаго. Когда я встретил его там, он взял мою ладонь в свои руки и со слезами на глазах сказал: «Мой мальчик, в моей душе ты занимаешь особое место». То был один из самых волнующих моментов в моей жизни. Г-н Берлин скончался после непродолжительной болезни 23 августа 1984 года в возрасте 84 лет.

Летом 1970 года мы продали дом в Ашвилле и переехали обратно в Калифорнию. В Северной Каролине мы жили совсем близко от Блю Ридж Паркуэй, это было красивое место, но мы радовались возвращению в Калифорнию и возможности снова видеть Лео и Эстер Фендер.

А теперь перенесемся на несколько лет вперед и посмотрим продолжение истории приобретения ECL компании CMI. В январском выпуске журнала Music Trades за 1990 год есть интересная заметка, написанная редактором Брайаном Т.Маджески, привожу ее с его разрешения:

Norlin Corp.: как потерять 158 млн долларов

В 1970 году ECL Corp. провели слияние с Chicago Musical Instruments Co и образовали Norlin Corp. ECL управляли Ecuadorian Brewery, а СMI позиционировалась как крупнейшая музыкальная компания Соединенных Штатов, объединявшая Lowrey, Gibson, Olds, William Lewis, Krauth & Beninghofen, L.D.Heater и несколько других менее значимых подразделений. Возглавлявшаяся выпускником Гарварда Нортоном Стивенсом, Norlin обещала с помощью команды «профессионалов-менеджеров» с дипломами МВА произвести революцию в музыкальной индустрии.

И Стивенс и его дипломированные кадры действительно произвели революцию, но к сожалению, в плохом смысле. После десяти лет хронического неправильного управления некогда могучая CMI вошла в восьмидесятые разрушенной, с головой накрытой волной убытков и пораженной потерей доверия потребителей и дилеров. Когда компания вышла из музыкального бизнеса, продав в 1986 году Gibson Guitar, ее потери в этой сфере достигли рекордных 158 млн долларов. Никто еще в музыкальном мире до этого не имел таких убытков, и никто не смог пока повторить это «достижение».

В годовом отчете Norlin за 1975 год Стивенс горделиво хвастался: «Norlin лидер в применении электроники в музыке, и более чем когда-либо является сегодня ведущей в стране компанией по производству музыкальных инструментов». К сожалению, за период 1975-85 годов Norlin сообщил об убытках в сфере музыки на 158 млн, сумму, в два раза превышающую чистую стоимость компании в 1975 году. Для профессионалов-менеджеров это чересчур.

Условия размещения рекламы на сайте