Инструменты | Музыканты | Полезное | Архив MP3 | stnk | cyco | Bonus |
Johnny Winter: Живой и Здоровый
Если вы почти забыли о Джонни Уинтере, не корите себя. Он был конченым человеком, но теперь вернулся, полностью преображенный. И исполненный блюза. «Да просто фестиваль», - невозмутимо отвечает Джонни Уинтер на вопрос о его появлении на Вудстоке – это примерно как сказать, что выступление Beatles в шоу Эдди Салливана 9 февраля 1964 года было обычным субботним вечером. Или что альбом Уинтера «The Progressive Blues Experiment» - диск 1969 года, продемонстрировавший свирепые запилы и скорость, далеко превышавшую все, что записывал даже Клэптон, и открывший прямую дорогу до самого Стиви Рэй Воэна – был обычной блюзовой пластинкой. В семидесятые техника, фразировка и страстный сплав блюза и рока Уинтера сделали из него добропорядочного героя гитары и одного из самых желанных артистов эпохи. Его свежий и смелый продакшн Мадди Уотерса в конце 70х открыл этого легендарного блюзмена совершенно новой аудитории. («Высшей точкой моей карьеры была работа с Мадди, - говорит Уинтер. - Те записи мы сделали очень быстро, в основном с первого раза»). В восьмидесятые Уинтер отчеканил три очень сильных пластинки на лейбле Alligator Records. Но в 90х до выпуска в 2004 году его пластинки «I’m A Bluesman» все пошло наперекосяк. Менеджментом Уинтера занимался покойный Тедди Слатус (Teddie Slatus), скончавшийся в 2005 году, который, как говорят, эксплуатировал пагубные привычки гитариста, удерживая его в дурмане и одновременно уничтожая его финансовое и физическое состояние. Потом все исчезло, выступления прекратились, здоровье Уинтера было серьезно подорвано. Но сегодня самый мощный блюзроковый гитарист своего поколения совершает камбэк с новым помощником, его карьерой занимается гитарист Пол Нельсон (Paul Nelson). Отнюдь не стремящийся повесить гитару на гвоздь Уинтер после долгого периода отчуждения помирился со своим братом Эдгаром, работает над захватывающим новым альбомом, готовится вскоре быть удостоенным подписных Gibson Firebird и слайда Dunlop, и как поется в известной песне, «с каждым днем сильней». Вместе с Нельсоном Уинтер пригласил нас к себе домой, на эксклюзивные посиделки, чтобы обсудить его нескончаемые странствия в блюзе.
- Когда вы росли в Бомонте, Техас, кто был для вас самым первым источником музыкального влияния? Уинтер: Кларенс Гарлоу (Clarence Garlow). Он был диджеем и гитаристом, и ставил очень много своих записей (смеется). Его стиль очень напоминал Ти-Боун Уолкера (T-Bone Walker). Я с ним познакомился, когда мне было около 12. Он одним из первых гитаристов стал использовать тонкие струны, и научил меня, как ставить третью струну без оплетки. Нельсон: Гарлоу был более крепкой версией Ти-Боуна – менее джазовым и более сырым. - Кто больше всего вдохновлял вас играть? Уинтер: Чет Эткинс и Мерл Трэвис. Я учился играть пальцами, потому что знал, что они играли именно так. Роберт Джонсон был тем, кто пробудил во мне интерес к слайду, а потом я дошел до Сона Хауса (Son House). Для слайда я использую строй D, и перестраиваюсь в D в стандартах, мне так лучше. - В те начальные годы вы искали таких же, как и вы, увлекавшихся блюзом? Уинтер: Нет. Я был сам по себе. Играл в основном соул, но везде вставлял блюзовые фишки. Но настоящий блюз начался, когда я стал играть с Томми Шэнноном (Tommy Shannon) и Анкл Джон Тернером (Uncle John Turner). Тернер знал, что я был хорошим блюзовиком, и он хотел, чтобы я это играл из-за всех этих британцев, игравших блюз. - Знали ли вы о тех молодых фанах блюза, что в 60е годы в Чикаго группировались вокруг Пола Баттерфилда (Paul Butterfield) и Майка Блумфилда (Mike Bloomfield)? Уинтер: Ага. Я познакомился с Майком в 1963 в его клубе в Чикаго, он назывался The Fickle Pickle. Мой первый басист, Деннис Грагин (его отец меня немного учил гитаре) играл в группе в Чикаго, и им был нужен гитарист, ну я приехал и играл с ними несколько месяцев. Я всегда любил чикагский блюз. Это электрифицированный блюз Миссисипи – более сырой, в нем больше слайда и гармошки.
- Блумфилд в молодости явно вдохновлялся Би-Би Кингом, но вы, кажется, свои влияния воплотили в своем собственном стиле, который ни у кого не в долгу. Уинтер: Я просто слушал всех, и объединял все, что они делали, в моем собственном стиле. Это было несознательно. Просто так получилось. Нельсон: Джонни как губка, он много чего слушал. Он изучил блюз от Техаса до Миссисипи и Чикаго, и выдавал такие риффы, которые никто не играл, потому что они слушали только своих местных техасских шишек. А еще он так хорошо знает гриф, что ему достаточно просто послушать, и он может это представить на грифе. - Что заставило вас начать играть рок в 70е? Уинтер: Мой менеджер, Стив Пол (сын Леса Пола), считал, что возрождение блюза в 60е для народа стало музыкальной передозировкой, и он меня убедил обратиться к рок-н-роллу. Я по-прежнему хотел оставаться верным своим блюзовым корням, но если оглянуться назад, музыка тогда изменялась, и это было одним из тех направлений, куда можно было двигаться. В тот период я сделал кое-какой неплохой материал, но снова я бы этим не стал заниматься. - Вы тогда неплохо играли вместе с Риком Дерринджером. Уинтер: Мы отлично поработали вместе! Я не особенно люблю работать с двумя гитарами. Это тоже была идея Стива Пола. Но наш с Риком концертный альбом 1971 года, «Johnny Winter And», был моей самой продаваемой пластинкой, и единственной золотой. - Пол, чему ты научился, играя с Джонни? Нельсон: Вся прелесть тусовки с ним в том, что можно узнать, что у него на уме. Когда Джонни мне сказал, что в свое время все учились тому, как играл ритм Эдди Тейлор (Eddie Taylor), я понял, что мне нужно делать, чтобы ему было лучше. По сути, одна из самых важных вещей из того, чему я научился, это как Тейлор играл буги в E, используя открытые аккорды на I и IV ступени на 2 ладу, потом играя V ступень на 4 ладу с той же аппликатурой, что и IV, но оставляя струну A открытой, вместо того чтобы использовать барре на 2 ладу для получения основного тона B. А еще Джонни рассказывал мне, что если гитарист на что-то претендовал, надо было научиться играть «Okie Dokie Stomp» Кларенса Гейтмута Брауна (Clarence Gatemouth Brown), вроде того как в конце 70х и позднее каждый приличный гитарист должен был уметь сыграть «Eruption» Ван Халена. На самом деле в стиле Джонни больше чувствуется Гейтмут, чем Ти-Боун.
- Джонни ведь и отличный ритм-гитарист. Нельсон: Это уж точно. Он говорил, чтобы научится аккордам и связкам, много слушал гитаристов на записях Бобби Блю Блэнда (Bobby “Blue” Bland). Джонни знает огромное количество кадансовых оборотов. Некоторые исполнители разбивают 12-тактовый блюз на части, и рассматривают такты с 1-го по 10-й как пространство для свободной импровизации, а когда подходят к 11 и 12 ладу, играют тёрнэраунд. Для Джонни же все выглядит так, как будто весь 12й такт – один большой тёрнэраунд. У него такие риффы, что они охватывают всю прогрессию. Это как целая песня внутри самой себя, которая все соединяет воедино. Это во многом идет от Лайтнин Хопкинса (Lightnin’ Hopkins), которого Джонни ценит за его энергию, он играл тёрнэраунд в необычном месте, с аккорда I ступени, переходящий в аккорд IV-й. Но как ни хорош Джонни в качестве ритм-гитариста, трудно не отметить его удивительную скорость как солиста. Есть интервью с Би-Би Кингом, где его спрашивают, «Что вам нравиться в игре Джонни Уинтера?», и Би-Би отвечает, «Он играет блюз так быстро!». Такую скорость Джонни получает благодаря своему медиатору для большого пальца, потому что он находится на сгибе первого сустава большого пальца – по аналогии с расположением медиатора у исполнителей фьюжн. Так что когда Джонни уплотняет движения медиатором, чтобы выдать пулеметную очередь своих фишек, он практически сжимает руку в кулак. При таком расположении медиатора получается больше ударов сверху вниз, чем снизу вверх, что ведет к смещению акцента на неударные доли ритма. Так получается свинг.
- Джонни, каковы сейчас основные элементы вашего снаряжения? Уинтер: Я по-прежнему играю на своей Erlewine Lazer, заряженной датчиками DiMarzio и Seymour Duncan, и еще у меня есть Gibson Firebird. Усилитель у меня Music Man HD-130, через кабинет 4х10 с винтаджным динамиками Celestion G10. У меня есть MXR Phase 90, корус Boss C-E2 и Ibanez Tube Screamer. Я использую струны D’Addario XL калибра 0.10-0.46 и медиаторы для большого пальца Gibson. Нельсон: Джонни ни разу еще не рвал струн, но я ему их все равно меняю каждые пять-шесть выступлений. - Я всегда дивился, какой яркий и острый у Джонни тембр. Нельсон: Он на своем Music Man ставит Volume, Master Volume и Treble на 10, а Bass и Midrange – на 0. Вот тогда звук он действительно звучит громко, и он все контролирует на своей гитаре. Тот же тембр можно получить и из Fender Twin с такими же настройками, но десятидюймовые динамики Celestion в кабинете раскачиваются получше, и покрывают больше. Он меняет динамики каждые шесть месяцев, и раз в год ремонтирует усилки.
- Есть какая-нибудь информация из первых рук о новом альбоме Джонни? Нельсон: Предварительное название – «Roots», а идея – отдать дань традиционным вещам, которые Джонни слушал в детстве и юности. Боб Кутарелла (Bob Cutarella), который был сопродюсером недавно вышедшего альбома «Les Paul & Friends», сейчас собирает приглашенных артистов для этого проекта. К настоящему моменту мы ожидаем Билли Гиббонса, Dr.John, и брата Джонни, Эдгара. - Карьера Джонни в последние несколько лет была не очень устойчивой, я рад, что дела вроде бы идут на поправку. Нельсон: Ему сейчас 61 год – столько же было Мадди, когда они обновили его карьеру в семидесятые. Мы тут шутим друг с другом, я ему говорю, «Ну что, типа, возвращаешься?», а он отвечает: «Ну типа того, но я никуда и не уходил». Guitar Player май 2006 г. |